Нет уж, давайте без вопросов, — я отстегнул фляжку с пояса и подал мальчишкам. — Там стакана два… было, — закончил я слегка растерянно, глядя, как они по очереди присасываются к фляжке, булькая и давясь. Коротко стриженый потряс горлышко над широко открытым ртом и со вздохом вернул фляжку мне. — Да-а…И как же вы вообще отправились в путь без воды?
— Так получилось, — длинноволосый утирал губы рукой, развозя грязь. Посмотрел веселее. — Ну… тогда и представляться не будем. Я так и буду Саша. А он — Паша.
— Лёва, — я подал ему руку. — Задов. Фамилие такое. Но можно просто Лёва. Устраивает?
— Устраивает, — он пожал руку. Я задержал его пальцы на миг и спросил:
— Фехтованием давно занимаешься? — он отдёрнулся, я постучал по ладони: — Мозоли… Ладно, — и я, не переспрашивая, пожал руку "Паше". За это рукопожатие успел заметить, что ноги у него в куда более порядочном состоянии, чем у "Саши" — у того сильно сбиты. "Из села или беспризорный… — я вгляделся в лицо. — Беспризорный. Фехтовальщик, знающий французский, волосы ухожены были ещё недавно — и с ним вместе шагает явный "бесик". Оба русские, из России. Идут вдвоём полевой дорогой в Белоруссии. Обувь берегут, а барахло недешёвое. Воды нету. Уже интересно…"
Но говорить ничего не стал.
Мальчишки зашагали слева от меня, держась чуть в стороне, но не пытаясь отстать или обогнать. Я пошёл медленней и, как обычно бывает после остановок, понял: устал я здорово. А они и вообще едва волоклись; "Саша" явно захромал. Я услышал, как они вполголоса переговариваются, то ли думая, что я не слышу, то ли им просто было всё равно: "-Устал? — Да ладно… — Давай скажем остановиться… — А воды-то всё равно нет. — Я жрать хочу, знаешь…"
— Петь умеете? — поинтересовался я, не оборачиваясь, потому что было ясно — им остановка тоже на пользу не пошла, вот-вот начнут "выпадать в осадок". А значит, надо было их как-то подтянуть.
— Всё перепели уже, — сказал "Саша". — С утра орали, пока не охрипли. Думали, машина какая-нибудь подберёт…
— Знаете такую? — я посмотрел на них. — Только учтите, у меня ни слуха, ни голоса… — я прокашлялся и начал одну из своих любимых, из Третьякова:
И, когда я допел куплет, "Паша" неожиданно поддержал припев:
— завёл я третий куплет под их одобрительное молчание:
— Ничего песенка, — сообщил "Саша". — И поёте вы не так уж чтоб плохо… Ваша?
— Да ну что ты, с чего взял? — искренне удивился я. "Саша" пожал плечами:
— Да… вид у вас такой. Я вообще думаю, что вы врёте и в какой-нибудь группе играете. Типа "Коловрата" или "Вандала"[3].
Я заржал — искренне, весело. Мальчишки уставились на меня сердито, и я сообщил:
— Вон впереди родничок. Вы мне принесли удачу… Палатку ставить умеете?..
…Во всяком случае, "Саша" палатку ставить умел. Зато "Паша" отлично развёл костёр. Правда, перед этим они минут пять булькали и урчали, швырнув майки и поклажу на траву, под холодной струёй, льющейся из обрезка ржавой трубы в склоне свободного от ржи холмика. Рядом висела на воткнутом в землю деревянном столбике мятая алюминиевая кружка с выцарапанной многозначительной надписью:
3
Мальчишка называет группы национал-патриотического направления, играющие т. н. " White Power — рок".