Вечером того же дня мы собрались в ангаре, обменяться впечатлениями дня и поговорить о безопасности полетов — что-то вроде еще одной вечерней "пары". Мы с Канингеймом просмотрели и отметили мою барограмму — вроде, на ней все получилось как надо. Он забрал пленку. Если фотографии получатся, серебро мое. Авансом получил свою дозу поздравлений от коллег. Я был рад сидеть на твердом стуле и смотреть на стену, которая не кружилась и никуда не уплывала.
Среда, 19 июля.
На уроках проходили про поляры и оптимальные скорости. Чад умеет хорошо рассказывать даже самые непонятные и занудные вещи. Давид Волкман преподнес обзор, который он озаглавил "Кросс-кантри без страха и слез" — несколько утрированно, но все полезные вещи, которые нужно помнить и выполнять. Всю вторую пару занял рассказ доктора Джонсона о физиологии для пилотов. От кислородного голодания до, наоборот, чрезмерного вымывания СО2из крови; от обезвоживания организма до, наоборот, проблемы удаления лишней влаги; перегрев и переохлаждение; недостаток глюкозы в крови и повышенное ее потребление — оказывается, буквально все условия могут отрицательно влиять на одну самую важную функцию организма: способность поддерживать работу мозга, а значит, быстро и точно принимать решения тогда, когда это необходимо. Доктор Джонсон попросил нас провести то, что оказалось одним из самых простых и в то же время наглядных экспериментов над нашей физиологией. Каждый день после утренних занятий, после ланча и всей беготни, связанной с подготовкой и вытаскиванием глайдеров, перед самым вылетом мы взвешивались и записывали свой "утренний" вес в одну большую таблицу на стене ангара. Потом мы взвешивались еще раз, сразу после полета, и записывали свой "вечерний" вес. Каково же было наше общее удивление, когда первый же день показал, что мы все теряем от трех до пяти процентов веса, а иногда и больше, всего за три-четыре часа полетов! И это при том, что физическая активность за это время минимальна. В основном, организм теряет влагу — особенно в жарком сухом климате высокой пустыни, особенно при дыхании абсолютно сухим кислородом на большой высоте. Разумеется, ничего хорошего в этом нет. Вода уходит в первую очередь за счет самой доступной и самой важной формы влаги в организме — крови. Скажем, теряем мы два килограмма веса — это значит, два литра воды долой из имеющихся для начала пяти или около того литров крови. Буквально, кровь сохнет и "стынет в жилах" — изменяется ее общий объем и концентрация компонентов. Так недалеко и до нарушения солевых балансов, что совсем не помогает организму и мозгу работать эффективно. К тому же сердцу приходится выполнять больше работы — упрощенно говоря, быстрее перекачивать более густую кровь. Меньший объем и более густая кровь приводит и к снижению порога переносимых перегрузок — мозг гораздо раньше, уже даже при умеренных перегрузках перестает получать необходимое питание от уменьшившегося притока крови. Становится понятно, почему акробатика в конце дня, особенно после долгого и трудного полета — плохая идея. А ведь сколько есть любителей отметить свой победный финиш или успешное возвращение с длинного маршрута "горкой" на малой высоте над полосой, или даже парой "мертвых" петель! Плохая идея. Беда здесь еще и в том, что иногда наш мозг не в состоянии заметить падение эффективности работы… мозга — до тех пор, пока не становится слишком поздно. Утверждается, например, что можно потерять сознание от кислородного голодания, так и не заметив наступления его явных симптомов. Обязательно надо будет воспользоваться любезным приглашением USAF и "слетать" в барокамере. А пока буду почаще проверять подачу кислорода в полете и всегда брать с собой на полный день как минимум два литра воды. Да, и поаккуратнее со всякой акробатикой "под занавес".
На полеты особых планов не было. После "вчерашнего" хотелось просто полетать — легко и без напряжения. Ну, может быть, не совсем… Еще хотелось слетать на юг, дальше за понедельничный маршрут — бывалые рассказывали про какие-то чудеса в той стороне. Во-первых, говорили, что часто бывает сложно перепрыгнуть 80-е и потом 50-е шоссе — они идут по низинам с запада на восток, и если ветер, как это часто бывает, западный, то из этих низин выдувает все напрочь, и ничего кроме сильного синка над ними нет. Зато, говорили бывалые, где-то как раз между ними есть высотка с микроволновыми антеннами на нескольких башнях — и вот над ней всегда есть хороший лифт. Вот и хотелось все это разведать.