Закон, который был дан Богом на Синае и после Синая, апеллирует к человеку, к его воле, к его совести, к его разуму. Но он не дает человеку сил исполнить то, что он повелевает. Поэтому апостол Павел сравнивал его с оградой, да и в Талмуде он называется «оградой» В «Пирке-авот» говорится: «Сделайте ограду, закон». Закон ограждал, выполнял преимущественно охранительную функцию.
Что же является в Новом мире, который возвещает Христос? Теперь уже Бог взаимодействует с человеком непосредственно, и благодаря этому возникает та сила, которую мы называем «благодатью», которая помогает человеку становиться исполнителем Воли Божией. Для этого уже не нужно выполнение всех ветхозаветных ритуалов. Они были защитным приспособлением, которое должно было сохранить нацию и веру в могущественном языческом окружении. Когда функция защиты отпала, отпало и многое из ритуалов. Священные авторы, которые собирали постановления Торы касательно ритуалов и запретов, пользовались и самыми архаическими представлениями, табу. Половина законов, которые есть в Торе, уже существовали прежде, они были заимствованы у древних вавилонян, у древних хананеев, у жителей государств Финикии и Эблы. Заимствование было средство создать такое религиозноправовое, обрядовое, жизненное целое, которое держало бы народ, цементировало бы его, делая крепостью среди языческого моря.
В эволюции часто происходят следующее явление: защитные механизмы организма становятся не защитными, а тормозящими. Нередко так бывало и в нашей истории.
Броня Торы становилась часто столь неповоротливой, что мешала духовному развитию. В Талмуде сказано: «Не делай слишком большой ограды Торы, иначе она обвалится и задавит насаждения». Весьма поучительное предупреждение. Это происходило неоднократно. Это не особенность еврейской психологии, человеку как таковому свойственен ритуализм. Каждой цивилизации свойственно тяготение к многочисленным обрядам, которые бы связывали воедино жизнь, будь то конфуцианские правила, будь то римские законы. Все это системы, имеющие функциональное значение. Но система закона может превращаться в самодовлеющее начало, может становиться фетишем, может мешать жить и т.д. Когда Христос выступал против книжников и фарисеев, Он выступал против их злоупотребления формой. Он никогда не отрицал субботы: суббота, говорил Он, дана для человека, т.е. для отдыха и для праздника (Мк 2, 27). Но когда люди делали из этого культ, когда они считали, что в субботу нельзя помочь человеку, вытащить его из беды, это уже становилось карикатурой на заповедь. Подобные вещи свойственны законничеству всех времен и всех народов.
Так мы снова возвращаемся к центральному пункту. Христианство есть Откровение Бога через личность Христа. Мы познаем это откровение во внутреннем опыте, который основывается на Евангелии. Является ли это уходом от иудейского монотеизма, изменой ему, «паганизацией» иудейства? Нисколько. Дело в том, что задолго до христианской эры в иудейском богословии возникла мысль об ипостасях в Божестве. Руах Элохим , и Хохма («Премудрость») и Мемра (арамейское понятие о Слове). Все эти ипостаси Бога действовали, как Сам Бог. Если вы возьмете наиболее ранние пласты Библии, вы найдете там выражение «Манеах Элохим» - «Ангел Бога», который был одновременно Богом. Есть некоторое саморазличение внутри Божества, есть некие лики внутри - это не значит, что это боги. Это не значит, что Премудрость Божия, Слово Божие и Дух Божий - это отдельные боги. Но это и только атрибуты Бога. Если вы внимательно почитаете Притчи Соломоновы, вы увидите, что Премудрость говорит о Себе, что Она присутствовала при самом сотворении мира, что Она была художницей и т.д. Божественным Теофаниям, Богоявлениям свойственнен некий личностный аспект - они ипостазируются.
Когда мы говорим о действии Слова Божиего во Христе, мы продолжаем, углубляем, развиваем веру Ветхого Завета во могущественное действие Слова Божия. Когда мы говорим о Духе, который горит в огненных языках над апостолами, витает над Иисусом на Иордане, когда мы говорим о Духе, Которого Иисус обещает послать Своим ученикам и посылает, чтобы они потом шли в мир проповедывать, мы по-прежнему говорим о Боге, о том самом Руах, который созидает мир, подымает мертвые кости (Иез. 37,7), созидает народ. Мы углубляем веру Ветхого Завета в Премудрость, когда вместе с апостолом Павлом исповедуем Христа, Божию Премудрость (1 Кор 1, 24). «Премудрость» - это перевод еврейского слова «хокма». «Логос» - слово, которое употреблено Евангелием от Иоанна - это перевод (и, конечно, углубление) на греческий чисто ветхозаветных понятий. Таким образом, Троичное богословие, бесспорно сложное - и сейчас нам неуместно говорить об этом подробно - коренится в ветхозаветном богословии и никакого отношения к многобожию, язычеству не имеет.