Как бы, однако, дело ни обстояло в СССР, в капиталистических странах рабочий класс, под страхом собственного закабаления, обязан отстаивать свободу для всех политических направлений, в том числе и для своих непримиримых врагов. Вот почему я не питаю ни малейшего сочувствия к замыслам комиссии Дайеса.
Незачем также пояснять, что я приехал не для того, чтобы защищать «американские» тенденции против «неамериканских». Для этой миссии я слишком мало подготовлен. Хуже того, все мои попытки понять, в чем именно состоит «американизм», подлежащий особой защите, не привели до сих пор ни к чему. Величайший вклад, который Америка сделала в сокровищницу человечества, выражается одним словом: техника. Этот «американизм» является бесспорным и общепризнанным. Но остается еще вопрос, как использовать американскую технику в интересах человечества? От Гарольда Иккеса, Гомера Каммингса, Луиса Дугласа, и других выдающихся представителей нынешнего режима, мы слышим, что экономические монополии противоречат идеалам американской демократии. Однако, нигде в мире господство монополий не достигло такого могущества, как в Соединенных Штатах. Где же искать американизм: в абстрактых идеалах или в противоречащей им действительности? Является ли, далее, хроническая безработица американским явлением, или неамериканским? Те ограничительные законы, которые отстаивает г. Дайес, имеют долгую историю в европейских странах, где они за два последних десятилетия, неизбежно открывали период перехода от демократий к тоталитарному режиму. Представители Конгресса Молодежи прямо обвиняют комиссию Дайеса в попрании «американизма». Чтобы мне, иностранцу, разобраться в этом запутанном вопросе, понадобилось бы, видимо, не меньше года; но я не знаю, совместимо ли столь длительное пребывание мое в Соединенных Штатах с принципами «американизма».
Надо, правда, признать, что Коминтерн в значительной степени сам подготовил преследования против себя. В течение ряда лет он систематически требовал от демократических правительств репрессий против своих политических противников слева. Это постыдное поведение давало нам возможность давно предсказывать, что в конце концов Коминтерн сам попадет в сети, которые он плетет для других. Так и случилось. Браудер не уставал требовать полицейских мер против так называемых «троцкистов». Кончилось тем, что полиция невежливо обошлась с самим Браудером. Мы не испытывали по этому поводу ни малейшего злорадства. Пользование фальшивым паспортом отнюдь не приводит нас в состояние священного ужаса. Мне самому доводилось пользоваться фальшивым паспортом в борьбе с царизмом и всякого рода реакцией. Беда не в том, что Браудеру пришлось в том или ином случае обмануть фашистскую или иную полицию, а в том, что Браудер систематически обманывает американских рабочих. Борьба против этого обмана есть элементарный политический долг. Парламентская комиссия для этой борьбы так же хороша, как и рабочая печать и народные собрания.
Я не собираюсь, однако, оказывать поддержку тем вождям профессиональных союзов и «рабочих партий», которые будучи оскорбленными в своих патриотических чувствах, выбрасывают ныне коммунистов из своих организаций. Эту политику я считаю столь же вредной, как и исключительные законы против коммунистической партии. Профессиональный союз отвечает своему назначению только до тех пор, пока основан на принципах рабочей демократии. Изгонять сталинцев бюрократическими мерами легко. Лишить их доверия рабочих труднее. Но только этот второй путь способен оздоровить рабочее движение и поднять его на более высокую ступень. Коминтерн столько лгал, обманывал и предавал, что вернейшим орудием против него является открытая правда о нем самом. Эту задачу — сказать о деятельности Кремля и Коминтерна правду — я себе и ставлю.
Я не обещаю каких-либо сенсационных разоблачений. Их и без того достаточно. Какие новые разоблачения могли бы, в самом деле, превзойти картину московских судебных подлогов, истребления старой большевистской гвардии, истребления красного офицерства, внезапного союза с Гитлером, и позорных зигзагов Коминтерна под кнутом Кремля? Но я могу, может быть, помочь свести разные части этой картины в одно целое и вскрыть её внутренний смысл. Когда рабочие поймут реакционную историческую роль сталинизма, они отвернутся от него с отвращением. Чтоб помочь им в этом, я и согласился выступить перед комиссией Дайеса.
Л. Троцкий.