Это соображение должно послужить дополнительным аргументом против любых уступок им в этом вопросе. В данном случае вы имеете полное право сказать им: вы должны ждать решения партии, не обращаясь до этого решения к демократическим и патриотическим судьям.
Я раньше рассматривал этот вопрос слишком абстрактно, то есть, с точки зрения теоретической борьбы; с этой точки зрения я полностью согласен с товарищем Голдманом, что мы должны победить. Но более важные политические соображения указывают что мы должны исключить предварительное вмешательство демократически-патриотического фактора во внутрипартийной дискуссии, что оппозиция должна надеяться лишь на собственную силу в этой дискуссии, так же как и большинство. В этих условиях, проверка и выбор различных элементов оппозиции примет более эффективную форму и результат окажется более благоприятным для партии.
Энгельс однажды говорил о настроении разъяренного мелкого буржуа. Мне кажется, что следы такого настроения можно различить в рядах оппозиции. Вчера многие из них были очарованы традицией большевизма. Они никогда её внутренне не усвоили, но они не смели её открыто отрицать. Но Шахтман и Эберн дали им эту смелость, и сейчас они открыто наслаждаются духом разъяренного мелкого буржуа. Такое впечатление, например, оставили после себя последние статьи и письма Стэнли. Он полностью потерял чувство самокритики и искренне думает, что все вдохновения, все мысли, которые навещают его голову, заслуживают провозглашения и публикации, если только они направлены против программы и традиций партии. Преступление Шахтмана и Эберна состоит именно в том, что они вызвали такой взрыв мелкобуржуазного самодовольства.
W. Rork
P. S. Я абсолютно уверен, что сталинистские агенты работают среди нас с целью углубить дискуссию и спровоцировать раскол. Было бы неплохо проверить с этой точки зрения многих из этих фракционных «борцов».
W. R.
3 января, 1940 г.
Дорогие друзья:
Я получил два документа оппозиции, внимательно прочел один о бюрократическом консерватизме и сейчас изучаю второй о русском вопросе. Какая жалкая писанина! Трудно найти предложение, которое выражало бы правильную идею, или ставило бы верную идею на свое место. Интеллигентные, даже талантливые люди заняли фальшивую позицию и все больше и дальше заводят себя в тупик.
Фраза Эберна о «расколе» может иметь два смысла: он или пытается напугать вас расколом, как было во время дискуссии о входе*, или он и в самом деле готов сделать политическое самоубийство. В первом случае, он конечно не сможет предотвратить наше марксистское объяснение политики оппозиции. Во втором случае, сделать ничего нельзя; если взрослый человек желает покончить с собой, этому трудно помешать.
* В начале 1936 года американские троцкисты обсуждали тактику слияния с Социалистической партией в целях приближения к массам радикальных рабочих. Эберн резко возражал против этой тактики, желая сохранить целомудренную чистоту прежнего изолированного, кружкового существования троцкистских групп /И-R/.
Реакция Бернама является жестоким вызовом всем марксистам. Если диалектика является религией, а религия есть опиум народа, то как мы можем отказаться воевать за освобождение собственной партии от этой язвы? Я сейчас пишу открытое письмо Бернаму об этом вопросе. Я полагаю, что общественное мнение Четвертого Интернационала не может позволить редактору теоретического марксистского журнала ограничиться этими весьма циничными афоризмами об основах научного социализма. В любом случае, я не успокоюсь пока все антимарксистские соображения Бернама не будут выведены на чистую воду перед партией и всем Интернационалом. Я надеюсь выслать открытое письмо, хотя бы русский текст, послезавтра.
В то же время я пишу анализ обоих документов. Замечательно их объяснение о том, как они соглашаются не соглашаться о русском вопросе.