Допустим, однако, что вы правы в вашем более, чем смелом суждении. Дело от этого не станет для вас лучше. Религия, как вы, надеюсь, согласитесь, отвлекает от действительного знания к мнимому, от борьбы за лучшую судьбу — к ложным надеждам на загробное воздаяние. Религия есть опиум народа. Кто не борется против религии, тот не достоин называться революционером. По какому же праву вы отказываетесь бороться против диалектики, раз вы считаете, что она есть разновидность религии?
Вы давно покончили, по вашим словам, с религиозными вопросами. Но ведь вы покончили только для себя. А кроме вас, существуют еще все остальные. Их довольно много. Мы, революционеры, никогда не «кончаем» с религиозными вопросами, ибо задача для нас состоит в том, чтобы освободить от влияния религии не только себя, но и массы. Если диалектика есть религия, как же можно отказываться от борьбы с опиумом внутри собственной партии?
Или может быть вы хотите сказать, что религия не имеет политического значения? Что можно быть религиозным человеком и в то же время последовательным коммунистом и революционным борцом? Вряд ли вы рискнете на такое утверждение. Разумеется, мы со всей осторожностью отнесемся к религиозным предрассудкам отсталого рабочего. Если он хочет бороться за нашу программу, мы его примем в партию; но в то же время наша партия будет настойчиво воспитывать его в духе материализма и атеизма. Если вы согласны с этим, как же вы можете отказываться от борьбы против «религии», разделяемой, насколько знаю, подавляющим большинством членов вашей собственной партии, которые интересуются теоретическими вопросами? Вы явно забыли об этой важнейшей стороне вопроса.
Среди образованных буржуа есть немало людей, которые лично порвали с религией, но свой атеизм держат исключительно для собственного употребления; они думают про себя, а нередко говорят и вслух, что народу полезно иметь свою религию. Неужели же вы стоите на этой точке зрения по отношению к вашей собственной партии? Неужели этим объясняется ваш отказ вступать с нами в объяснение по поводу философских основ марксизма? Тогда, под видом презрения к диалектике, у вас звучит нота презрения к партии.
Не возражайте, что я опираюсь на фразу, сказанную вами в частной беседе, и что публично вы не занимаетесь ниспровержением диалектического материализма. Это не верно. Крылатая фраза служит мне лишь для иллюстрации. По разным поводам вы, где представляется случай, заявляете о своем отрицательном отношении к той доктрине, которая составляет теоретическую основу нашей программы. Это всем в партии известно. В статье об «отступающих интеллигентах», написанной вами совместно с Шахтманом и напечатанной в теоретическом органе партии, категорически заявлено, что вы отвергаете диалектический материализм. Неужели же партия не имеет права знать, почему именно? Неужели же вы думаете, что в Четвертом Интернационале редактор теоретического органа может ограничиться голым заявлением: «я решительно отвергаю диалектический материализм», как если бы дело шло о папиросе: «благодарю вас, я не курю». Вопрос о правильной философской доктрине, т.е. о правильном методе мышления, имеет решающее значение для революционной партии, как хорошая инструментальная мастерская имеет решающее значение для производства. Защищать старое общество при помощи материальных и интеллектуальных методов, унаследованных от прошлого, еще возможно. Ниспровергнуть старое общество и построить новое совершенно немыслимо без предварительной критической проверки ходячих методов. Если партия заблуждается в самых основах своего мышления, ваша прямая обязанность указать ей правильный путь. Иначе ваше поведение будет неизбежно истолковано, как пренебрежительное отношение академика к пролетарской организации, которая-де все равно не способна воспринять действительно «научную» доктрину. А что может быть хуже этого?