Когда большевики и меньшевики входили еще в одну партию, перед каждым съездом и на самом съезде неизменно велась ожесточенная борьба по поводу порядка дня. Ленин предлагал начать с таких вопросов, как выяснение природы царской монархии, определение классового характера революции, оценка переживаемого этапа революции и пр. Мартов и Дан, вожди меньшевиков, неизменно возражали: мы не социологический клуб, а политическая партия; нам необходимо сговориться не о классовой природе царской монархии, а о «конкретных политических задачах». Я цитирую по памяти, но не рискую ошибиться, так как эти споры повторялись из года в год и получили стереотипный характер. Прибавлю, что за мной лично есть по этой части немало грехов. Но с того времени я кое-чему научился.
Любителям «конкретных политических вопросов» Ленин неизменно разъяснял, что наша политика имеет не конъюнктурный, а принципиальный характер; что тактика подчинена стратегии; что главное значение всякой политической кампании состоит для нас в том, чтобы подвести рабочих от частных вопросов к общим, т.е. воспитать их в понимании природы современного общества и характера его основных сил. Меньшевикам всегда нужно было замазать принципиальные разногласия в своей неустойчивой среде путем умолчаний, тогда как Ленин, наоборот, ставил принципиальные вопросы ребром. Нынешняя аргументация оппозиции против философии и социологии, в пользу «конкретных политических вопросов», есть запоздалое повторение аргументов Дана. Ни одного нового слова! Как жалко, что Шахтман уважает марксистскую принципиальность только тогда, когда она созревает для архивов.
Особенно неловко и неуместно аппеляция от марксистской теории к «конкретным политическим вопросам» звучит в ваших устах, тов. Бернам, ибо не я, а вы подняли вопрос о характере СССР и тем самым вынудили меня поставить вопрос о методе, при помощи которого определяется классовый характер государства. Правда, вы взяли вашу резолюцию обратно. Но этот фракционный маневр лишен какого бы то ни было объективного значения. Вы делаете ваши политические выводы из вашей социологической предпосылки, хотя вы временно и спрятали её в ваш портфель. Шахтман делает те же политические выводы из отсутствия социологической предпосылки: он приспособляется к вам. Эберн пытается одинаково использовать и спрятанную предпосылку и отсутствие предпосылки для своих «организационных» комбинаций. Таково реальное, а не дипломатическое положение в лагере оппозиции. Вы выступаете, как антимарксист; Шахтман и Эберн — как платонические марксисты. Что хуже, решить не легко.
Естественно, перед лицом дипломатического фронта противников, со спрятанными предпосылками и без предпосылок, мы, «консерваторы», отвечаем: плодотворный спор о «конкретных вопросах» возможен только в том случае, если вы ясно скажете, из каких классовых предпосылок вы исходите. Мы не обязаны ограничиваться теми темами спора, которые вы искусственно избрали. Если кто-нибудь предлагает мне обсудить с ним «конкретные» вопросы: о вторжении советского флота в Швейцарию или о размерах хвоста у бронкской ведьмы, то я имею право поставить предварительные вопросы: имеется ли у Швейцарии морское побережье и существуют ли ведьмы вообще?
Всякая серьезная дискуссия развертывается от частного, даже случайного — к общему и основному. Если поводы и непосредственные мотивы дискуссии представляют интерес, то чаще всего — лишь симптоматический. Реальное политическое значение имеют те принципиальные проблемы, которые дискуссия поднимает в своем развитии. Некоторым интеллигентам, желавшим обличить «бюрократический консерватизм» и похвалиться своей «динамичностью», кажется, что вопросы о диалектике, марксизме, природе государства, централизме подняты «искусственно», и что дискуссия приняла «ложное» направление. Дело однако, в том, что дискуссия имеет свою объективную логику, которая совсем не совпадает с субъективной логикой отдельных лиц и группировок. Диалектический характер дискуссии вытекает из того, что её объективный ход определяется живым столкновением противоположных тенденций, а не предвзятым логическим планом. Материалистическая основа дискуссии состоит в том, что в ней преломляются давления разных классов. Таким образом, нынешняя дискуссия в Социалистической Рабочей партии, как и исторический процесс в целом, развивается — с вашего позволения, т. Бернам, или без него, — по законам диалектического материализма. Спрятаться от этих законов нельзя.