Некоторым товарищам тон настоящего письма покажется, может быть, слишком резким. Между тем, признаюсь, я сдерживал себя изо всех сил. Дело ведь идет не больше и не меньше, как о попытке отвергнуть, опрокинуть, дисквалифицировать теоретические основы нашего движения, его политические принципы и организационные методы.
По поводу моей прошлой статьи т. Эберн, как передают, сказал: «это — раскол». Такого рода отзыв показывает лишь, что Эберну не хватает привязанности к партии и к Интернационалу; он — человек кружка. Во всяком случае угрозы расколом не помешают нам давать марксистскую оценку разногласий. Для нас, марксистов, дело идет не о расколе, а о воспитании партии. Я твердо надеюсь, что ближайший съезд даст ревизионистам непримиримый отпор.
Съезд должен, по-моему мнению, категорически заявить, что в своих попытках отделить социологию от диалектического материализма и политику от социологии, вожди оппозиции порывают с марксизмом и становятся проводниками мелко-буржуазного эмпиризма. Подтверждая полностью и целиком свою верность марксистской доктрине, политическим и организационным методам большевизма, обязывая редакции своих официальных изданий развивать и защищать эту доктрину и эти методы, партия предоставит, разумеется, и впредь страницы своих изданий тем своим членам, которые считают, что способны внести нечто новое в доктрину марксизма. Но она не допустит игры в прятки с марксизмом и легкомысленного издевательства над ним.
Политика партии имеет классовый характер. Без классового анализа государства, партий, идеологических течений невозможна правильная политическая ориентировка. Партия должна осудить, как вульгарный оппортунизм, попытку определять политику в отношении СССР, от случая к случаю, независимо от вопроса о классовом характере Советского государства.
Распад капитализма, порождая острое недовольство в среде мелкой буржуазии и толкая низшие слои её влево, открывает широкие возможности, но и заключает в себе серьезные опасности. Четвертому Интернационалу нужны только те выходцы из мелкой буржуазии, которые полностью порвали со своим социальным прошлым и окончательно перешли на точку зрения пролетариата.
Этот теоретический и политический переход должен сопровождаться фактическим разрывом со старой средой и установлением тесной связи с рабочими, в частности, посредством участия в вербовке и воспитании пролетариев для своей партии. Выходцы из мелко-буржуазной среды, которые оказываются неспособны найти себе место в пролетарской среде, должны по истечении известного времени переводиться из членов партии в сочувствующие.
Не проверенным в классовой борьбе членам партии не давать ответственных постов. Как бы ни был даровит и предан социализму выходец из буржуазной среды, прежде, чем стать учителем, он должен поучиться у рабочего класса. Молодых интеллигентов надо не ставить во главе интеллигентской молодежи, а посылать на несколько лет в провинцию, в чисто пролетарские центры, на суровую практическую работу.
Классовой программе партии должен соответствовать классовый состав. Американская секция Четвертого Интернационала будет пролетарской или её не будет вовсе.
Т. Бернам! Если мы согласимся с вами насчет этих принципов, то мы без труда найдем правильную политику в отношении Польши, Финляндии и даже Индии. Вместе с тем, обещаю, с своей стороны, помочь вам вести борьбу против всех проявлений бюрократизма и консерватизма. Таковы, по-моему, условия выхода из нынешнего кризиса.
С большевистским приветом
Л. Троцкий.
Письмо к Джэймсу П. Кэннону §
9 января 1940 г.
Дорогой друг,
Вчера я послал русский текст моей новой статьи, написанной в форме письма к Бернаму. Возможно не все товарищи рады, что я поставил на первое место вопрос о диалектике. Но я уверен, что это единственный путь начать теоретическое обучение Партии, особенно молодежи, и внедрить противоядие против эмпиризма и эклектики.
W. Rork
Письмо к Фаррелу Добсу §
10 января 1940 г.
Дорогой друг,
В моей статье, посланной к Райту для перевода, я вовсе не касаюсь двух вопросов.
Во-первых, бюрократического консерватизма. Я знаю, что мы касались этого когда вы были здесь. Как политическая тенденция, бюрократический консерватизм выражает материальные интересы определенного социального стратума, а именно, привилегированной рабочей бюрократии в капиталистических, особенно в империалистических государствах, и в огромно большем размере, внутри СССР. Было бы поразительно, если не сказать, глупо, искать такие корни «бюрократического консерватизма» внутри большинства. Но если бюрократизм и консерватизм не вырастают из социальных условий, то тогда они выражают личную черту некоторых руководителей. Такое случается. Но как же тогда объяснить формацию фракции? Является ли она коллекцией консервативных индивидуумов? Тут мы имеем психологическое, а не политическое объяснение. Если мы согласимся (я лично так не думаю), что Кэннон, например, имеет бюрократические склонности, то мы должны прийти к выводу что большинство поддерживает Кэннона несмотря на эту черту, вовсе не из-за нее. Это показывает, что вопрос о социальной базе фракционной борьбы даже не затронут руководителями меньшинства.