Интересный вопрос: как проходят по этой методике исторические примеры работ, которые были признаны не сразу? Ответ: к ним Анкета неприменима. Тут необходимо помнить, наука за последнее время радикально профессионализировалась.
В стилях изложения результатов своих работ между исследователями и псевдоучеными имеются глубокие качественные различия. Объективное средство, с помощью которого можно понять механизм мышления псевдоученых, это изучение их языка. Сравнение, толкование, само наименование предмета или явления фетишизируется, воспринимается лжеучеными как нечто реальное, например, имя — как реальная часть именуемого. Таковы термины "торсионное поле", «аура», «биополе» у А.Е. Акимова, Г.И. Шипова и К.Г. Короткова. Причем математический аппарат и некоторые практические приемы могут применяться относительно правильно.
Мышление псевдоученых похоже на мышление первобытных людей. Всякие касающиеся человека закономерные и целенаправленные (либо мнимо целенаправленные) явления мира, всякие явления, имеющие неизвестную, но несомненную причину, мыслились и чувствовались первобытными людьми как вызванные некой разумной волей. Тем самым за всяким явлением мира мыслилось движущее им живое, реальное существо. Некоторые практические сведения (например, технические трудовые приемы) при этом осмысляются вполне правильно, так как действие здесь, очевидно, зависит от зримо проявляемой человеческой воли. Все, находящееся за пределами непосредственного опыта, должно было иметь причиной «божество». Эти предположительные причины ("божества") и их деяния воссоздавались в мифах образно-эмоционально, по ассоциациям. "Торсионное поле", «аура», «биополе» и многие другие термины, используемые псевдоучеными, — именно такие божества.
Нужно сказать, что такое предметное обсуждение, которое происходит в [10] или в [13] и о котором говорилось выше, — это воплощение мечты псевдоученых. Они всегда говорят: "Вам кажется так, а мы считаем эдак. Так вы докажите, что мы не правы". Такая точка зрения должна быть в корне отвергнута. В науке существует, так сказать, презумпция виновности [18]. Автор новой научной мысли, открытия должен доказать, убедить научное сообщество, что он прав. Есть общепринятая, проверенная веками процедура такого доказательства.
Первое: автор излагает каждую деталь своей точки зрения в статьях. Второе: статьи направляются в общеизвестные, признанные научным сообществом журналы. По «полям» это — "Оптика и спектроскопия", "Ядерная физика" и другие. Венчает такой список в России "Журнал экспериментальной и теоретической физики" — ЖЭТФ, который печатает статьи по всем принципиальным вопросам физики. Есть и общепризнанные международные журналы (Nature и др.). Третье: в журналах статьи попадают к рецензентам, людям, авторитет которых по данному конкретному вопросу научным сообществом признан. Четвертое: рецензенты дают свое заключение, и фактически все, что не может быть отвергнуто как противоречащее общеизвестным фактам, в таких журналах печатают. Как показывают ретроспективные исследования, печатают массу (до 20 %) статей ошибочных, но содержащих результаты, которые возможны. Пятое: всякий член научного сообщества видит, что статья напечатана в рецензируемом журнале и делает вывод: "автор признан авторитетными специалистами, значит, и я могу его признать, хотя сам я не специалист в этом вопросе". Специалисты, человека три-четыре, прежде чем применять и цитировать материал конкретной статьи, проверяют ее уже подробно. Тут и выявляется: "Что автор хотел сказать? Что автор сказал? Что автор хотел скрыть?" Чаще всего задача проверки учеными специально и не ставится: если в статье есть заслуживающая внимания и дальнейших разработок новизна, то эту работу начинают использовать, и тут вступает в силу последний и единственно непреложный критерий истины научной работы: ее воспроизводимость.
Если результаты экспериментов воспроизводятся другими учеными в их собственных работах, работа сама собой включается кирпичиком в здание Науки. Ее начинают цитировать в соответствующих областях. Если статья может быть интересна для более широкого круга исследователей, то она попадет в обзоры или в монографии. Теперь о ней узнает человек сто во всем ми-
ре, а исследователь станет признан в кругах знатоков. В редких случаях новое знание попадает в учебники. Тогда автор, а чаще только его достижение, станет известен всем специалистам данной научной дисциплины, — например, всем физикам-теоретикам. Это — уже тысячи. И лишь в редчайших случаях приходят призвание, слава, известность в обществе в целом. Это уровень нобелевских лауреатов, уровень Эйнштейна.
Можно выделить следующие причины появления современных псевдоученых.
1. Гордыню как главную причину. Комментарии, видимо, излишни.
2. Плохое образование и нежелание это образование пополнить. Некоторые успешно работающие в своих областях специалисты, у которых есть реальные достижения и связанные с этим положение, награды, ученики, признание, считают, что они могут достичь успехов и в других областях, не затрачивая те усилия, которые они затратили в молодости на освоение специальности.
3. Аберрация популяризации — восприятие простоты, да и просто ошибок популярного изложения как отражения реального состояния науки. Чтобы хорошо написать научно-популярный текст, нужно быть талантливым в двух областях: а) в журналистике и, шире, в литературе; б) в науке, так как только тот, кто сам проявил себя в науке, вполне ее понимает. Кроме того, в) необходим высокий уровень общей культуры. Вероятность, что индивид талантлив хотя бы в одной области, равна примерно 5 %. Например, установлено, что примерно столько процентов людей воспринимают стихи или способны к математике. При одновременном наступлении событий вероятности перемножаются. Следовательно, вероятность появления идеального популяризатора науки примерно 1/8000, а вероятность даже скучной, но верной популярной статьи не больше 1/400. Лишь один из тысяч пишущих и один из тысяч исследователей может быть хорошим популяризатором.
Список этот, конечно, можно продолжить.
Можно констатировать, что предлагаемые количественные (тест) методы демаркации границы между истинными исследователями и псевдоучеными работают. Их может использовать большая группа людей, которые не являются учеными, но которым на практике приходится определять границу между исследователями и псевдоучеными. Всем им можно рекомендовать использовать предлагаемые методы демаркации, чтобы принимать решения сознательно. Тест или, по крайней мере, идею, заложенную в нем, может применять любой человек, обладающий здравым смыслом.
Несколько слов об опасности псевдоученых. (Именно псевдоученых, а не псевдонауки. О вреде и опасности псевдонауки говорят и пишут крупнейшие философы и ученые, работает Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН.) Здесь же хочется сказать о лицах. Псевдоученые могут запачкать. Что важнее для человека и ученого, истинного исследователя, чем доброе имя? И вот, посмотрите, Г.И. Шипов (см. [14] стр. 286) пишет, что его теории экспериментально подтвердил не кто иной, как Г.Н. Фурсей, вице-президент РАЕН, известный в мире науки человек. Те, кто не знает Георгия Николаевича, что же могут о нем подумать? Хочется призвать: "Избегайте псевдоученых в жизни и на работе".
Систематически борьбой с псевдонаукой занимается журнал Российского гуманистического общества "Здравый смысл". Читайте это издание!
Автор благодарен А.Я. Винникову за указание на роль качественных методов в анализе обсуждаемых проблем. Особая благодарность А. Бузину [19]. Без острой полемики с ним эта работа вообще бы, наверное, не была написана. Благодарю руководство Санкт-Петербургского отделения РГО и, в частности, проф. Б.Я. Пукшанского за моральную поддержку. Отдельную благодарность хочется выразить В.А. Кувакину. При рецензировании статьи им были высказаны конструктивные замечания, позволившие существенно улучшить изложение.