Выбрать главу

Недоверие к науке призван посеять и фильм «Тайна происхождения человека», показанный по каналу ТВЦ 19 марта 2010 г. Элегантный господин с экрана сообщает зрителю кучу всякого вздора – о нахождении отпечатков ног человека в слоях, имеющих возраст и 2,5 и 3 млрд. лет, показывает следы человека рядом с отпечатками лап динозавра («люди и динозавры жили вместе»), показывает, как рушится родословное древо человека, и, наконец, приводит «сокрушительный», по мнению авторов, для теории эволюции аргумент: «Невозможно себе представить, как из клюва птицы образуется челюсть млекопитающих.». Тут и не надо ничего себе представлять, поскольку никто из эволюционистов не высказывал и не мог высказать ничего подобного. Весь фильм представляет собой смесь совершенно невероятного невежества и необыкновенного самодовольства – с доброй, отеческой улыбкой просветитель объясняет наивным биологам, как надо понимать естественную историю.

Ещё один способ запутать совершенно ясный и давно решённый вопрос – попытаться реанимировать и объявить истинными псевдонаучные идеи, давно отвергнутые всем ходом развития биологии и благополучно забытые. Речь идёт о трудах Т.Д.Лысенко. В «Литературной газете» (№13, 2009г.) была опубликована статья доктора медицины, профессора Михаила Анохина под названием «Академик Лысенко и бедная овечка Долли». Помню, когда я прочитал эту статью, то очень удивился. Удивился не столько её содержанию, сколько тому, что подобная статья могла быть опубликована в такой качественной газете, как «Литературка». Вполне понятно и извинительно, что редакторы газеты, как гуманитарии по наклонностям и пристрастиям, напрочь забыли школьную биологию, но можно ведь было обратиться к научным консультантам – генетикам, специалистам в области биологии развития. На рубеже ХХ-ХХI вв. и в начале ХХI в. были сделаны открытия, которые позволили назвать ХХI век веком биологии, точно так же, как ХХ век мы называли веком физики. Не хотелось отвечать на очередной приступ псевдонаучного графоманства, но круг читателей «Литературной газеты» широк и вполне могут найтись люди, которые воспримут писания профессора Анохина как новый взгляд на наследование признаков у живых организмов и пересмотр существующих представлений в этой области науки. О «бедной овечке» мы поговорим позже, а пока вернёмся к генетике.

Публикация М.Анохина возвращает нас к дискуссии 30-40 гг. прошлого столетия. «Законы Грегора Менделя, детализированные Морганом, – пишет автор – оказались точны лишь для гороха, на котором экспериментировал первооткрыватель этих законов – любознательный богемский монах». «Гороховые законы!» – восклицали искренние, но недостаточно образованные почитатели идей академика Т.Д.Лысенко на августовской сессии ВАСХНИЛ в 1948 г. «Гороховые законы» – читаем мы сейчас в газете «Дуэль» (№49, 4 декабря 2001 г.). Нелепые утверждения, не извинительные, но хотя бы объяснимые для 1948 г., совершенно неприемлемы в наше время и ничего, кроме недоумения, вызвать не могут. Сто лет развития генетики прошли мимо внимания наших авторов (или они не захотели увидеть результатов этого развития). Начнём с утверждения, что «законы Грегора Менделя оказались точны лишь для гороха».

Это – очевидная неправда, призванная ввести читателей в заблуждение. Открытие Менделя, не сразу понятое и оценённое современниками, было повторено (1900 – 1909 гг.) на многих видах растений и животных: львином зеве, дурмане, пшенице, дрозофиле, кукурузе, курах, кроликах, крысах, мышах, морских свинках, серой белке. Впоследствии были изучены сотни видов и прослежены закономерности наследования тысяч признаков. Законы Менделя справедливы для всех организмов, размножающихся половым путём, т.е. носят всеобщий характер. Томас Морган не «детализировал» открытые Менделем на горохе закономерности, поскольку работал с плодовой мушкой дрозофилой. Величайшая заслуга Моргана перед биологией (а теперь, как мы понимаем, и перед медициной) заключается в формулировании и обосновании хромосомной теории наследственности. Согласно этой теории, гены, определяющие развитие тех или иных признаков у растений и животных, локализованы в определённых структурах ядра клетки – хромосомах – в линейном порядке. Томас Морган и его ученики разработали и метод определения местоположения генов в хромосомах и расстояния между ними. Это позволило составить генетические карты. Такие карты составлены для многих видов растений и животных и, разумеется, для человека. Уже в 1994 г. в сводке МакКьюсика приведены сведения о 6678 картированных менделирующих (т.е. наследующихся в соответствии с законами Менделя) генов человека. Определено положение в хромосомах генов, определяющих развитие около 1000 заболеваний. На хромосомной теории наследственности Моргана основаны принципы медико-генетического консультирования, о чём просто не может не знать профессор Анохин. Применение молекулярно-генетических методов позволило в наше время составить полные генетические карты для всех хромосом.

Добавлю, что изучение строения хромосом позволяет установить причину многих отклонений в развитии, строения и функционирования тела человека (цитогенетический метод). Всем известный пример – болезнь Дауна, обусловленная нарушениями в хромосомном наборе. Поэтому заявлять, что «умерла та генетика, которую с избыточной страстностью критиковал Лысенко» по меньшей мере безответственно. Генетика не умерла и не «замещается» молекулярной биологией. Утверждать так – либо не понимать сути дела, либо сознательно искажать действительное положение вещей. Генетика развивается, в том числе с использованием методов молекулярной биологии, которые углубляют наше понимание строения и функционирования гена и генома в целом.

Совершенно анекдотическое впечатление производят слова автора о том, что американская исследовательница Барбара МакКлинток «подтвердила теорию Т.Д.Лысенко». Этот пассаж стоит того, чтобы его процитировать: «не только ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота) клеточного ядра ответственна за генетику, но также цитоплазма, внутриклеточная среда, в которой «плавает» ядро (курсив мой. – С.М.). Это доказала американка Барбара Мак-Клинток, за что ей в 1983 году присудили Нобелевскую премию. Крупнейшее открытие! Объясняет передачу от одних бактерий к другим устойчивости к антибиотикам и многое другое! Однако для российских граждан послевоенного поколения это ещё открытие личного свойства, потому что Мак-Клинток подтвердила теорию Т.Д.Лысенко. Ведь «сталинский академик» (или «народный академик» – его так тоже называли) доказывал, что наследственные признаки связаны со всей клеткой в целом, а не только с её ядром, из чего вытекает, что внешняя среда влияет на наследственность. Хотя не он один это утверждал, до него Дарвин, если иметь в виду его теорию пангенезиса, а прежде – Ламарк. Влияние внешних воздействий на наследственность доказывал И.В.Мичурин, и Т.Д.Лысенко его поддержал на основании собственного опыта по «яровизации»: изменению свойств и урожайности растений под влиянием охлаждения».

Что можно сказать по поводу этой длинной цитаты из творения Михаила Анохина? Плакать хочется. Что означают слова: «цитоплазма ответственна за генетику»? В данном контексте «цитоплазма» – слишком аморфное понятие. Любая функция обеспечивается совершенно определённой структурой. Какие цитоплазматические структуры, не содержащие ДНК, но обладающие способностью к кодированию наследственной информации и самовоспроизведению, может указать автор? Таких структур нет. Утверждать, что «наследственные признаки связаны со всей клеткой в целом» – это значит возвращаться к натурфилософскому истолкованию явлений природы, оставленному ещё в XIX в. с развитием естественных наук.

Конечно, ничего подобного Барбара МакКлинток не открывала. Она обнаружила существование мобильных генетических элементов, которые, перемещаясь в пределах хромосомы или между хромосомами, способны изменять активность других генов или выключать их. Мобильные генетические элементы у бактерий, обусловливающие, в частности, устойчивость их к антибиотикам (плазмиды и транспозоны) – это фрагменты ДНК. Более чем странно называть их существование подтверждением идей Т.Д.Лысенко. Что касается цитоплазматического окружения – пептидов и ферментов, то некоторые из них участвуют в регуляции активности генов. Но изменять свою структуру и функции под влиянием меняющихся условий внешней среды никак не могут, ибо сами являются продуктами генов.