Ему хотелось скорее вернуться домой и записать все, что он чувствовал.
Но писать он не стал.
Очень долго он расхаживал по комнате, стараясь решить, что же сделать. Иногда он готов был начать молиться, но это давно уже потеряло для него смысл: он боялся, что его обличения будут затемнены внутренним эмоциональным надрывом и суть их утратится. Он был крайне возбужден, но не хотел принимать таблеток.
Все больше и больше он думал о Рейнхарте — голос Рейнхарта преследовал его на улицах, Рейнхарт занимал какое-то неясное место в паутине хищной власти, против которой он готовился восстать. Он решил, что должен начать с него.
Это будет нелегко, подумал он, но все-таки он еще раз пойдет к Рейнхарту.
Он спустился по лестнице и постучал в дверь. Джеральдина приотворила ее, не снимая цепочки, и хмуро поглядела на него. От нее пахло виски.
— Мне надо бы поговорить с Рейнхартом,— сказал ей Рейни.
— Я не знаю, где Рейнхарт, приятель. Я его уже давно не видела.
— А,— сказал Рейни и подумал, как привычно стало для него разговаривать с людьми через щели чуть приоткрытых дверей. И подумав это, он улыбнулся.
Джеральдина угрюмо смотрела на него.
— Я... я все время слышу его по радио,— сказал он, смутившись.
— Да. Я тоже слышала его по радио, но я выключила приемник. Он помедлил, собираясь уйти, и тут обнаружил, что ему очень
хотелось бы остаться у нее.
На улице взвыла полицейская сирена. Джеральдина открыла дверь. Они с Рейни подошли к перилам и поглядели поверх стены внутреннего дворика. У тротуара стояла полицейская машина, но, хотя сирена выла уже больше минуты, из машины никто не выходил.
— Что-то они долго оповещают о своем прибытии,— сказала Джеральдина.
Затем из машины вылезли двое полицейских в форме и человек в синем штатском костюме. Они принялись барабанить кулаками в ворота внутреннего дворика.
— Откройте! Полиция!
Из соседнего бара выбежала буфетчица со связкой ключей и отперла ворота.
— Где тут этот Рейни? — крикнул человек в синем костюме.— Где тут этот тип?
Джеральдина медленно повернулась и вошла в квартиру. Она остановилась и посмотрела на Моргана, не закрывая двери. Полицейские поднимались по лестнице.
— Ничего страшного,— сказал Рейни. Джеральдина закрыла дверь и погасила свет.
А Рейни продолжал стоять на прежнем месте и, положив локти на перила, прислушивался к шагам полицейских.
— Полиция, Рейни! — крикнул один из полицейских.— Морган Рейни? Квартира четыре?
Они выкрикивали его имя на каждой площадке.
Когда они поднялись на площадку, где он стоял, они прошли было мимо него. У человека в синем костюме был электрический фонарик. Поднявшись на одну ступеньку, он направил на Рейни луч фонарика.
— Вот мистер Рейни,— объявил он.
Полицейские спустились на площадку и встали справа и слева от него.
— Мистер Рейни,— сказал человек в синем костюме,— вы нарушили правила уличного движения.
Рейни улыбнулся.
— У меня нет автомобиля,— сообщил он.
— В чьей же машине вы приехали домой?
— Я пришел пешком.
— Какой дорогой вы шли?
— По Шартр-стрит,
— Вы всегда возвращаетесь этой дорогой?
— Иногда,— сказал Рейни,— я еду на автобусе.
— Встаньте к стене,— приказал один из полицейских.
Они поставили его почти у самой двери Джеральдины и долго, медленно его обыскивали. Они заставили его бросить бумажник на пол и вывернуть карманы.
Человек в синем костюме поднял его чековую книжку и пролистал ее.
— В каком положении ваш счет?
— Я кредитоспособен.
— Ну-ка, посмотрим вашу банковскую книжку.
Они вытащили банковскую книжку Рейни из бумаг, валявшихся на полу, и человек в синем костюме несколько минут просматривал ее. Активный баланс Рейни составлял немногим больше ста долларов.
— Как поживает ваша подружка? — спросил его человек в синем.
— Какая подружка?
— Нью-йоркская коммунисточка.
— Я не знаю, о ком вы говорите.
— Вы подписывали клятву, что не состоите ни в одной из зарегистрированных подрывных организаций?
— Подписывал.
— Давая заведомо ложную клятву?
— Нет.
— Вы знаете, что ваши родные от вас отреклись? Они не собираются за вас вступаться.
— Мои родные?
— Вот именно,— сказал человек в синем.— Не ждите, что они за вас заступятся. Вас один раз арестовывали в Тампе во Флориде за нарушение общественного порядка?
— Нет.
— Вы знаете, что в городе есть одна негритяночка, которая на вас в претензии? Это вам грозит большими неприятностями.
Человек в синем костюме пристально посмотрел на него.
— Когда вы собираетесь уехать отсюда?
— У меня нет намерения уезжать отсюда.
— А что, если мы осмотрим вашу квартиру?
— Если у вас есть ордер на обыск — пожалуйста.
— Конечно у нас есть ордер,— сказал один из полицейских.
— Предъявите его.
— Мы вернемся с ним завтра,— сказал человек в синем костюме.— Если вы хотите причинить нам лишние хлопоты, тем хуже. Вы будете возражать, если мы наведем о вас кое-какие справки у соседей?
— Нет,—сказал Рейни.— Не буду.
Они поиграли лучами своих фонариков на дверях квартир, в которых был погашен свет.
— Мы еще увидимся,— сказал человек в синем костюме. Они медленно, топоча, спустились по лестнице и пересекли внутренний дворик.
Через несколько минут Джеральдина вышла из двери и увидела, что Рейни сидит на ступеньке.
— Вам недолго осталось работать в муниципалитете,— сказала она ему.— Это всякому ясно.
— Я уже больше там не работаю.
— Почему все так на вас злы? Я ведь даже не знаю, что вы, собственно, там делали.
— О! — сказал Рейни.— Я задавал вопросы. Я задавал сотни и сотни вопросов. В сущности, это было...— Он на секунду умолк, и шея его дернулась.— В сущности, это было очень глупо.
— И что же вы узнали?
— Я узнал, что в одном служебном кабинете сидит человек и в связи с этим мне надо что-то сделать.
— Ладно,— сказала Джеральдина.— Можете не продолжать. Не говорите того, о чем потом пожалеете.
— Простите. Я, правда, не знаю, что, собственно, я хотел сказать. Джеральдина засмеялась. Рейни понял, что она не совсем трезва.
— Я не хочу слушать, как кто-то намерен прикончить кого-то. Дело в том, что я была замужем за очень милым мальчиком, и он все время наталкивался на людей, с которыми ему надо было разделаться. Только и говорил про то, как он их убьет. Но думаю, говорил об этом со мной одной.
— И он кого-нибудь убил?
— Его убили,— сказала Джеральдина.— И зря.— Она повернулась и посмотрела Рейни в лицо.— Вот и у меня есть человек, и надо бы что-то сделать, только вы-то знаете, что делать, а я не знаю.
— Мне очень жаль,— сказал Рейни.
— Еще бы,— отозвалась Джеральдина, не спуская с него глаз.— Может, зайдете выпить? Смыть привкус полиции.
Он молча прошел за ней через комнату в кухню. Комната была совсем пустой — ни картин, ни украшений на стенах. В кухне на всех полках лежали стопки газет и журналов. На столе стояла на две трети полная бутылка виски.
Джеральдина присела к столу, налила немного в два стакана и один протянула Рейни. К собственному удивлению, он выпил виски залпом. Джеральдина улыбнулась и снова налила ему.
— Я не напрашиваюсь на откровенность, детка,— сказала она.— Я просто стараюсь помочь. Чего вы хотите от Рейнхарта? Что он должен для вас сделать? Ведь что бы это ни было, он этого все равно не сделает.
— Я хотел поговорить с ним,— сказал Рейни.— Узнать у него про некоторых людей.
— И не думайте. Он вам ничего сказать не может. Еще никому не удавалось получить от Рейнхарта хоть что-то. Просто он не такой.
— Да, конечно,— сказал Рейни.— Собственно, Рейнхарт уже все мне сказал в прошлый раз.