— Не топчитесь в дверях, мальчики, — сказал мистер Бингемон. — Входите!
Они поднялись и осторожно вошли. Бингемон следил за ними почти приветливым взглядом. Его лицо горело юношеским радостным оживлением. Он выглядел счастливым. Обломки штукатурки выбелили половину его лица, усыпали лацканы пиджака и угнездились в тщательно уложенных волнистых волосах. Галстук он снял и повязал шею красным платком, на манер ковбоя.
— Джек Нунен не с вами? — спросил Бингемон. — Он не прячется в коридоре?
— Нет, — сказал Фарли. Он смотрел на Бингемона с почтительным страхом.
— Как вам нравится наш вечер, джентльмены? — спросил мистер Бингемон.
— Ох! — сказал Рейнхарт. — Они все на одну колодку.
— Так это был спектакль не в вашем вкусе, мелюзга? — сказал Бингемон. — Очень жаль. Теперь мы устроим парням вроде вас несладкую жизнь. Пользу свою вы уже принесли. А теперь мы очищаем атмосферу. Да-да.
— Она сейчас немного дымная, сэр, — заметил Фарли-моряк.
— Про грузовик мы не знали, — сказал Бингемон, улыбаясь. — Готов откровенно в этом признаться. Когда взбаламучиваешь ил, естественно, кое-какая крупная рыба выпрыгивает из воды. Но с этим все сейчас будет улажено. А теперь… — Он весело поглядел на Рейнхарта. — Повернись-ка, парень, и увидишь радиопередатчик. Включи его и вызови «Альфу-Джульет-Кило». Свяжешься с одним из наших ребят снаружи. Скажешь ему то, что я тебе скажу.
Рейнхарт повернулся и включил передатчик на стене.
— Все свободные машины в квадрате «Д» к номеру девятьсот двадцать первому на Люсинии… на первом этаже несколько вооруженных людей… частный жилой дом. Пожарный наряд в готовности, квадрат «Ф», центр восьмисотого квартала… — Голоса накладывались друг на друга и перебивались помехами.
— Полицейские вызовы, — сказал Рейнхарт, глядя на Фарли.
— Неважно, — сказал Бингемон. — Мы воспользуемся их волной. У нас там есть друзья. Вызывай «Альфу-Джульет-Кило».
Рейнхарт посмотрел на него.
— Пошевеливайся, Рейнхарт! — крикнул Бингемон. — Ты что, хочешь зажариться тут живьем? Мы сообщим им, где находимся, и они нас вытащат.
— А почему мы сами не можем выбраться? — спросил Фарли. — Ведь не заперто же?
— Конечно нет, черт побери, — сказал Бингемон. — Просто… имеются некоторые осложнения.
— А почему вы сами не вызовете их, сэр? — спросил Фарли более вежливо. — По телефону, который вы держите?
— Он не для того, — сказал Бингемон.
— А почему вы не положите трубку, сэр?
На лице Бингемона отразилась только легкая досада.
— Хватит глупостей, идиот, — сказал он ровным тоном.
— Рейнхарт, — сказал Фарли, — почему он не кладет трубку?
Рейнхарт посмотрел на левую руку мистера Бингемона. Он заметил, что кисть очень распухла. Как и вся рука до локтя. Мистер Бингемон сжимал трубку окостенелыми пальцами.
— А он не может, — сказал Рейнхарт.
Они все трое посмотрели на пистолет на столе мистера Бингемона. Рука, лежавшая возле него, была неподвижна. Суставы пальцев были вздуты. И по отношению к плечу мистера Бингемона она находилась в каком-то очень неестественном положении.
— Он не может пошевелить руками, — с изумлением сказал Рейнхарт.
Фарли со змеиной быстротой вытянул руку и прижал пистолет ладонью. Мистер Бингемон нахмурился. Легким движением пальцев Фарли толкнул пистолет на несколько дюймов по захламленному столу под носом Бингемона. Бингемон следил за пистолетом с необычайной сосредоточенностью.
— Он не может шевельнуться, — сказал Рейнхарт.
Фарли ухмыльнулся.
— Любезный мистер Бингемон, — сказал Фарли. — Вы втираете нам очки, сэр. Вы шевельнуться ни хрена не можете.
Бингемон стиснул зубы.
— Шлюхино отродье! — произнес он четко и раздельно, с неотразимой властностью, и посмотрел на Фарли, а потом на Рейнхарта. — Возьми микрофон. Скажи: «Альфа-Джульет-Кило»!
— Дейл Карнеги, — сказал Рейнхарт.
— Сифилис, — сказал Фарли. — Ты когда-нибудь слышал, что шишки вроде этого обычно бывают гнилыми насквозь? Я где-то читал про это. Открыло мне глаза. У старикана прогрессивный паралич, Рейнхарт. Он не очень-то соображает.
— Выламываешься, подонок, — сказал Бингемон. — Без меня ты отсюда не выберешься — и квартала живым не пройдешь. Я господин, а ты слуга, идиот.
— Свободное предпринимательство, старичок, — ласково сказал Фарли. — Личная инициатива.