И второе. У Гейченко был такой обычай: он предлагал своим гостям оставить рисунок на память. Я спрашиваю:
– Это должно быть как-то связано с Пушкиным?
– Лучше, чтобы с Пушкиным.
А я, надо заметить, в этот раз приехал в Пушкиногорье, чтобы поговорить с Гейченко о «ганнибальских местах», о предках Пушкина. Здесь, в Петровском, расположено имение предков Пушкина – Ганнибалов. Здесь в 1827 году он начал роман «Арап Петра Великого». Здесь, в Святогорском Свято-Успенском монастыре, находится некрополь Ганнибалов-Пушкиных. И я тогда удачно сообразил, что в память о Ганнибале, об Африке надо нарисовать… слона. У меня был такой рисунок с детства, я учился рисовать слона, потом учил своих внуков. Слон – вид сзади. Смешной такой рисунок получился. Простой, в три-четыре линии, но выразительный. Я был рад, что сумел нарисовать, сумел хоть какой-то сувенир оставить в этом дорогом для меня месте. Семен Степанович, похоже, был доволен. Он нас отправил на экскурсию, выбрал хорошего экскурсовода, но экскурсовод заболел, и мы с удовольствием побродили сами.
Тяжело пришлось Пушкинскому заповеднику в 1990-е годы. На берега Сороти, на здешнюю красоту посягнули «новые русские». Начались конфликты, тяжбы с дачниками, которые пытались возводить дома на исторической территории. Эта борьба едва не закончилась уголовным делом против нового директора музея. Он не отдавал какой-то заповедный участок под строительство очередной резиденции. В этой критической ситуации он достучался до тогдашнего министра культуры России Александра Авдеева, и Авдеев сумел остановить это дело. Хотя обычно такое редко удается. Теперь музей– заповедник А. С. Пушкина «Михайловское» включен в свод особо ценных памятников культурного наследия народов страны и получил статус «Достопримечательное место, связанное с жизнью и творчеством А. С. Пушкина в селе Михайловском и его окрестностях в Пушкиногорском районе Псковской области».
Неожиданная встреча с Пушкиным произошла у меня в Ватикане. Однажды я был по звонку приглашён на совещание Службы печати Святого Престола. Пришёл епископ и сказал совершенно по-гоголевски: «Я пригласил вас, господа, чтобы передать вам личную просьбу папы Иоанна Павла II. Он хочет поручить вам написание текстов на предстоящий Крестный ход у Колизея». Было предложено вытянуть жребий с выбором темы. Я вытащил листочек со словом «Иуда». И главным моим подсказчиком оказался любимый поэт. У Пушкина есть сонет об Иуде. Причем это подражание итальянскому поэту Франческо Джанни. Пушкин его замечательно переложил по-русски. Он начинается словами: «Как с древа сорвался предатель ученик…». Отталкиваясь от этой фразы, я рассказал о трагедии человеческого предательства, процитировал Пушкина. Послал свой текст – и получил новое свидание с епископом. Он сказал: «Спасибо. Это то, что нужно».
Через несколько дней мы, журналисты, были приглашены к подножию Колизея. Поднялись на холм, там стояла табличка «Места для авторов». Пошла процессия. Четвертая остановка. Я внимательно слушаю текст. Вдруг услышал, как по-итальянски сказали: «Как с древа сорвался…».
И добавили: «Александр Пушкин, русский поэт». Большей пропаганды творчества Пушкина трудно было достигнуть, потому что это передавалось почти на полмира. Я был очень доволен своим скромным вкладом в популяризацию творчества Пушкина. Гонорар мне, конечно, не заплатили, потому что они бедны, как церковные крысы. Но я считаю, что они со мной очень щедро расплатились. Я вошёл в папский пресс-пул, а это – возможность наблюдать римских понтификов, возможность сопровождать их в поездках по земному шару.
Часть вторая
Друзья мои, прекрасен наш союз
Семейные узы
Когда меня спрашивают, были ли в моей жизни знаковые люди, повлиявшие на мою судьбу, я всегда вспоминаю деда Павлонского, отца моей первой жены, Алины.
Не всегда родители жены бывают нашими друзьями. Часто, мы хорошо это знаем по литературе и фольклору, отношения не складываются. Но я женат второй раз, и оба раза мне повезло с родителями жены.