Лишь немногие из миллионов туристов, побывавших в последние годы в Вене и восхищавшихся ее красотами, знают о том, что около половины городских зданий, построенных еще в прошлом веке, давно не отвечают современным жилищным и санитарным условиям. По сведениям венских газет, приблизительно в одной трети квартир нет отдельного водопровода, отдельной уборной, более чем в половине квартир нет ванной комнаты[46].
За последние годы в Вене построено много новых домов, принадлежащих частным лицам, общине или предпринимателям-домовладельцам. Однако городское строительство Вены вовсе не похоже на гигантское строительство Москвы. Обновление города происходит очень медленно. Бургомистр Вены Франц Ионас признался как-то, что за год в Вене строится меньше новых квартир, чем приходит в негодность старых. Таких квартир, непригодных для жилья, по всей Австрии насчитывается около трехсот тысяч.
Вена строит не меньше других западноевропейских столиц, но, так же как они, она не в состоянии разрешить коренным образом проблему расселения и благоустройства своих граждан из-за частной собственности на землю и на городские постройки. Эта общая для всех буржуазных государств причина является камнем преткновения для широкой реконструкции городов. Чтобы проводить проекты в жизнь, нужно покупать землю у ее хозяев, выплачивать за снос старых зданий каждому собственнику. Естественно, предприниматели, землевладельцы и собственники домов пользуются случаем, чтобы получить от государства как можно больше. Например, при реконструкции перекрестка на Ринге около Оперы Магистрату пришлось выплачивать десятки тысяч шиллингов за каждый маленький клочок земли. Понятно, что у буржуазного государства не находится достаточно средств, чтобы преодолевать такие препятствия и успешно проводить необходимую перестройку старых городских районов. Если в этом направлении и делается что-то, то очень медленно, без размаха. Реконструкция перекрестка на Шоттенринге — часть Ринга между Бургтеатром и Вотивкирхе — потребовала более года времени. В Москве за то же самое время было реконструировано и заново построено несколько новых районов.
Когда-то, вероятно, можно было сравнивать Москву и Вену. Теперь — особенно если говорить о темпах роста, о количестве новых домов, построенных в последнее время, — делать это уже невозможно. Величины абсолютно не сопоставимые.
Венские архитекторы умеют строить красиво и рационально, используя новые, дешевые стройматериалы. Примером этого может служить венский дворец спорта Штадтхалле. Огромное удобное здание построено из металлических конструкций, стекла, керамики и пластмасс. Многие общинные дома также строятся красиво и дешево. Однако тем, кто приобретает квартиры в этих домах, они достаются дорого. Совсем бесплатно, как у нас, никакая категория граждан квартир не получает. По существующей шкале, размер квартплаты возрастает в обратной зависимости от времени постройки здания. Рабочая семья въезжает в новую квартиру после долгих расчетов и тяжких колебаний. Ведь за нее приходится отдавать четверть, а иногда даже около половины месячной зарплаты. Не дешевле обходится квартира и тем, кто ее арендует у частных домовладельцев.
Католическая ежедневная газета «Дас клейне фольксблатт» писала[47]: «54 % австрийцев все еще живут в тесных жилищах… Между тем, после истечения срока действия нового закона об аренде квартир откупная цена повысилась на 50 %. Двухкомнатную квартиру с ванной можно получить в аренду, только уплатив семьдесят тысяч шиллингов».
Отмена закона об аренде летом 1958 года была очередной уступкой правых социалистов партии буржуазии, действующей в интересах предпринимателей. Она принесла домовладельцам новые миллионы прибылей. Прежний закон в какой-то мере ограничивал их произвол. Теперь хозяева домов получили возможность спекулировать квартирами, выгонять на улицу должников, не пускать в дом неугодных им лиц.
Откупная цена в семьдесят тысяч, о которой пишет «Дас клейне фольксблатт», не предел. В газетных объявлениях можно часто прочесть об «откупных» в сто и более тысяч. И это только за то, что домохозяин соблаговолит впустить квартиранта в свое владение! Потом квартирант будет каждый месяц платить за аренду помещения, за пользование электричеством, газом, отоплением, канализацией, водой и за другие коммунальные услуги.
Большинство венских рабочих семей живут в старых перенаселенных квартирах — здесь квартплата самая низкая. Но в Вене есть и совсем бездомные люди, которые постоянно меняют свое случайное пристанище, ночуют в сараях, на вокзалах, на лестничных площадках, в парках и т. д. Поздней осенью 1959 года я видел в Вене демонстрацию бездомных. Участники демонстрации требовали пересмотра жилищного законодательства, они просили хоть какого-нибудь жилья. На этих людей нельзя было смотреть без жалости и сочувствия. Но протесты и мольбы ничего не изменили. Одну из участниц демонстрации — бездомную старую женщину с двумя драными сумками, где она носит весь свой скарб, — я видел потом в течение года несколько раз на скамейках бульваров, у церкви, в зале ожидания на вокзале.
«Говорят, что зимой у нас не выселяют, — писала венская газета «Нейер курир». — Однако ртутный столбик, показывающий на термометре ниже нуля, теперь уже не является гарантией, что после долгих препирательств по какой-нибудь причине не окажешься на улице. Тысячи австрийцев, услышав сообщение о строительстве новых квартир за последние годы, только горько улыбаются. «У меня нет квартиры, никакого человеческого жилья», — жалуются они. Или: «Мы не можем пожениться». Или: «Ведь в этой сырой пещере нельзя иметь детей».
Нелегко живется в Вене трудовому народу. Каждый кусок хлеба дается тяжелым трудом, покупка пары дешевых башмаков сынишке-школьнику для семьи целое событие, кружка пива в воскресенье — праздник. И все-таки рабочая «красная Вена» самая здоровая и оптимистическая часть города. Именно здесь растет сила народа, здесь крепнет вера в будущее. Не зря у австрийского народа есть поговорка: «Сердце нации бьется слева».
Трудовой венский люд поднимается очень рано. Иностранные гости, которые просыпаются в своих отелях, когда солнце стоит уже высоко над Стефаном, конечно, не знают, как велика «остальная» Вена. Они не видят ее, она на работе. Но если пребывание какого-нибудь «мистера Твистера» в австрийской столице совпало с одной из массовых забастовок, то он получает о силе и размерах «остальной» Вены некоторое представление.
Во время всеобщей забастовки булочников в Вене не стало хлеба. «Мистеры Твистеры» раздраженно пожимали плечами: доллары были бессильны! То же самое было во время забастовки коммунальных служащих, когда перестал работать водопровод.
Альфред Верре рассказал мне о том, что произошло в Вене еще до моего приезда. Забастовали трамвайщики. Уговаривать их, чтобы они прекратили забастовку, приехали министры-социалисты. Некоторые трамвайщики поверили благим обещаниям, заколебались, стали выводить вагоны из депо на линии. Тогда им навстречу вышли жены бастующих с банками и бутылками. Они полили рельсы жиром. Трамваи штрейкбрехеров забуксовали. Забастовка продолжалась. Жены трамвайщиков ходили гордые: «Мы посильнее ваших министров».
Грозные массовые выступления австрийских рабочих быстро нарастают каждый раз, когда реакция пытается перейти в открытое наступление. Они не раз вставали непреодолимой стеной против сговора австрийской реакции с западногерманскими империалистами, против возвращения в Австрию темного политического авантюриста «принца» Отто Габсбурга, против врагов австрийского нейтралитета. Напряженный характер носит постоянная, непрекращающаяся борьба австрийских трудящихся за улучшение условий труда, за повышение реальной заработной платы, которая все время падает, потому что неудержимо, из года в год растут цены на продовольствие и предметы первой необходимости.
46
В марте 1961 года в Вене был 74 481 жилой дом. 36 382 дома из этого числа построены до 1919 года («Арбейтер цейтунг», 1963, 3 февраля).