При ближайшем рассмотрении земля оказывается крайне неоднородной. Здесь, скажем, под влиянием многих природных факторов образовался довольно глубокий слой перегноя, дальше идут супесь, суглинок и даже вполне откровенная глина или просто песок. Почвоведы скажут, что такого не бывает. Они будут правы, поскольку мыслят большими категориями, включая в почвенные карты сразу несколько административных областей и сводя их к одному общему знаменателю. Но когда начинаешь разбираться с конкретными полосками — делянками, тебе может открыться нечто, способное поразить воображение самого Докучаева.
А потом — рельеф… Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, какое значение имеет он в жизни человека? Ведь это только в роман можно втиснуть такое бездумное описание: «Перед взором героя расстилалась холмистая, изрезанная впадинами местность. Милая, близкая сердцу родная природа! Она радовала глаз». Скажите, пожалуйста, чей глаз может радовать такая местность? Обдуваемые всеми ветрами холмы, где культурные растения будут испытывать вечный недостаток влаги. Или впадины, куда стекают дождевые потоки и где впору выращивать лягушек, а не разводить огороды и тем более плодоносящие сады.
Так шли они от участка к участку, споря до хрипоты из-за каждого пригорка и любой канавки. Особенные же раздоры вызвали дикорастущие, то есть деревья и кустарники. В свое время природа не учла, что этот кусок подмосковной земли станет предметом дележа, и разбросала свои дары кое-как, без всякой видимой системы. В одном месте она сгрудила стройные сосны и ели, в другом — белые березки, в третьем — малоценную осину и ольху. Памятуя, что леса служат не только украшением планеты, но и представляют собой ценный поделочный материал, кооператоры отстаивали любое отдельно взятое дерево. Вот тут, на самой разграничительной линии вымахал высоченный дуб. Но кому он будет принадлежать — соседу справа или соседу слева? Вопрос посложнее, чем не разрешенная до сих пор проблема Атлантиды. Существовала ома или нет — в конце концов, не столь уж важно, поскольку на нее никто не претендует. А вот как быть с дубом? На чей баланс его зачислить?
Когда в спорах и распрях дележ земли, разграничение участков наконец были закопчены, Канюка понял, как прав был Диогенов, предвещая ему тяжелые испытания. И он уже начал сожалеть, что взвалил на себя тяжкое бремя председателя ЖСК: впереди ни малейшего просвета…
Но судьба оказалась благосклонной к Матвею Канюке: просвет появился в виде десяти платформ с кругляком и двух вагонов отличных досок. И хотя была зима, стояли трескучие морозы, на платформах и вагонах сияла излучающая зной и негу надпись: «ЖСК «Лето». Прибывший с лесом посланец Лупоглазого сообщил, что уполномоченный кооператива остался на месте продолжать заготовки, а ему велел сразу же после разгрузки возвращаться обратно.
Понятно, весь наличный состав кооператива собрался на запасных путях. Укоряя себя за недавние подозрения, они разгружали заготовленный Лупоглазым лес и наперебой хвалили его:
— Это же не лес, а золото!
— Столбы-то, столбы-то какие! Врой их в землю — век простоят!
— А доски? Что твое сливочное масло! Намазывай их на хлеб и жуй!
Только тот, кто не построил за свою жизнь хотя бы скворечника и не сколотил обыкновенной табуретки, может отнестись к подобным восторгам скептически. А настоящий хозяин знает цену стройматериалам. Если попадется ему на дороге погнутый гвоздь, ржавая дверная ручка или петля, он не пройдет мимо — нагнется, возьмет и положит в карман. В хозяйстве все может пригодиться! А не дай ему бог споткнуться о брошенную кем-то доску. Он обязательно остановится, будет долго разглядывать ее, мысленно прикидывая, куда можно приспособить эту доску.
Уже заразившиеся строительной лихорадкой, члены ЖСК «Лето» и стали такими фанатичными собирателями. А теперь перед их глазами было не бревнышко и не дощечка, на них обрушилась целая лавина! От этого можно было голову потерять.
Но, к счастью, ни с кем такой беды не случилось. Кооператоры вполне трезво и разумно разделили между собой все до последней щепы и развезли по участкам. Канюка съездил в близлежащую Рязанщину и вернулся с бригадами плотников, каменщиков, печников, стекольщиков.
Великая стройка началась.
Мы не станем подробно описывать ее. Скажем только, что печальный пример Кавалеридзе заставил кооператоров воздержаться от строительства замков, гасиенд и бунгало. Остановились на простейшем проекте засыпного двухэтажного дома с одной верандой. Как разъяснил Канюка, такой проект таил в себе большие, пока еще скрытые возможности. Впоследствии каждый член кооператива сможет возвести над верандой дополнительное зимнее помещение. Потом пристроить еще одну веранду. А над ней опять теплый верх. И так далее, чего душе угодно.