Эпизод 1. Перо Тинг
Цин Вэньцзи никогда не был во внешнем мировом круге, он вообще никогда не покидал пределов своей секты, да и до того, как его приняли в секту Демонической Жатвы, мальчишка никогда не бывал за пределами своей деревни. Он мало знал о мире, все его знания ограничивались несколькими прочитанными в секте книгами, до которых он сумел дотянуться.
Будучи сиротой, мальчишка не мог обеспечить себе хоть какое-то образование. Для него каждый человек был одновременно врагом и возможным источником пропитания. Да, ему пришлось рано повзрослеть. Он не знал своих отца и мать, до шести лет его растила старая бабушка, однако потом и она скончалась, оставив его в полном одиночестве.
В тот день его мир впервые стал больше. Теперь он не мог целыми днями сидеть дома, поэтому его мир расширился до целой деревни. Дни пролетали днями, за ними тянулись года. Цин Вэньцзи ни разу не позволил себе к кому-либо привязаться. Ведь боль потери родного человека за все эти годы ничуть не ослабла, вечным шрамом оставшись на сердце мальчишки.
Но однажды в деревню прибыл бессмертный. Этот человек выглядел возвышенно, но в то же время в нем ощущалась какая-то злоба. Цин Вэньцзи он не понравился, поэтому мальчишка не пришел на деревенскую площадь, чтобы бессмертный практик проверил его талант к культивации. Однако этот человек сам нашел его.
Цин Вэньцзи никогда подолгу не оставался на одном месте. И в тот день он как раз прятался в узком переулке между домами неподалеку от деревенской площади. Оттуда он мог легко увидеть, как бессмертный практик касается кончиками пальцев лбов выстроившихся в очередь селян. Каждый раз его лицо становилось все более мрачным, а стоящий неподалеку староста все больше нервничал.
За это время Цин Вэньцзи выяснил, что этот человек был одним из низших старейшин секты Демонической Жатвы. По слухам, он чем-то прогневал главу секты, поэтому его отправили искать для секты талантливых последователей. Но Цин Вэньцзи никак не ожидал того, что он окажется хоть сколько-то талантливым, а потому предпочел остаться в стороне.
Вот только, когда очередь из селян иссякла, бессмертный практик обернулся. И тогда его взгляд упал на прячущегося в узком переулке мальчика.
Цин Вэньцзи всегда считал, что может легко понять намерения человека по его взгляду. Он видел, как взгляд практика с гневного немедленно меняется на изумленный, следом в глазах его вспыхивает радость, за которой скрываются алчные искорки. Однако стоило Цин Вэньцзи моргнуть, как в глазах бессмертного осталась лишь легкая заинтересованность. Словно и не было того невероятного коктейля эмоций, что он увидел.
Миг — и бессмертный предстал прямо перед мальчиком, а следом, не спрашивая согласия, коснулся кончиками пальцев его лба. Цин Вэньцзи почувствовал, как его тело насквозь будто бы пронзает ледяная волна духовной энергии, однако он не ощутил боли.
Когда ледяная Ци покинула тело мальчика, бессмертный улыбнулся. Улыбнулся радостно, открыто, так, что Цин Вэньцзи не заметил скрывшейся за пеленой счастья жажды наживы.
— Как тебя зовут? — спросил он, все еще улыбаясь.
Мальчик внимательно смотрел на этого бессмертного, желая увидеть подтекст его действий, вот только он не видел. Словно у него никогда не было способности видеть.
— Цин Вэньцзи, — с прищуром негромко сказал он, продолжая вглядываться в лицо практика.
— Значит, Цзи'эр, — произнес практик и кивнул каким-то своим мыслям, — Я низший старейшина секты Демонической Жатвы, Ван Сифу. Желаешь ли ты стать учеником моей секты?
Цин Вэньцзи хотел было отказаться, однако это слово, «нет», будто отказывалось слетать с его губ, сколько бы он не пытался произнести его. И тогда мальчик вдруг подумал, что это, считай, его единственный шанс вырваться из ситуации, в которой он оказался после смерти бабушки. И пусть он чувствовал, что не стоит так просто доверять этому Ван Сифу, в то же время что-то глубоко внутри него, словно спавшее до этого момента и лишь сейчас приоткрывшее веки, шептало юноше тихим, но оттого не менее навязчивым голосом:
— «Если ты не согласишься, то погибнешь от тоски!»