Я подавлена. Опустошена. И до смерти напугана.
Мужчина со смуглой кожей спрашивает:
— Ну что, полегчало?
Я не смотрю на него. Я отвожу свой взгляд, машу головой и шепчу:
— Нет, абсолютно не полегчало. — Наконец я смотрю на него. — Как бы ты себя чувствовал, если бы тебя похитили?
Его губы дергаются, и он смотрит на сексуального красавчика Громилу. Глаза красавчика встречаются с моими.
— Ты привязана к стулу? — я смотрю вниз, на свои голые запястья и машу головой.
Он бросает следующий вопрос:
— Тебя избили?
Я смотрю ему в глаза и машу головой. Он кивает в знак согласия. Я смиренно выпаливаю:
— Я просто хочу домой.
Он поднимает брови:
— Ты такая, мать твою, надоедливая, что больше всего я хочу отпустить тебя прямо сейчас... но я не могу.
Я борюсь с желанием назвать его гребаным кретином и перевожу взгляд на его ботинки. Мои губы сжимаются. Он откидывается назад на своем стуле и говорит:
— Тебя не похитили, Делайла.
Я выпучиваю глаза, смотрю ему в лицо и спрашиваю:
— Кто ты?
Губы красавчика дергаются:
— Я человек, который спас твою жизнь, малышка.
Кто, мать твою?
Я осматриваю сырую, бетонную комнату. Все трое моих похитителей выглядят забавляющимися. Откидываясь назад на стуле, от которого моя задница немеет, я пытаюсь говорить, но мой рот открывается и закрывается, как у рыбы без воды. Мужчина со смуглой кожей смеется:
— Вот дерьмо, Нокс. Ты ее сломал.
Женщина переводит свой взгляд на него:
— Оставь ее в покое, Рок. Она многое перенесла сегодня и без твоих глупостей.
— О, да ладно. Я же само очарование. Все от меня в восторге. — Он подмигивает, затем шлет ей воздушный поцелуй. Она вспыхивает настолько сильно, что мне кажется, она может утратить свою невозмутимость и пнуть его.
И вот я сижу, вся такая напуганная и растерянная, пока они добродушно подшучивают.
Наконец-то ко мне возвращается мой голос, и я тихо спрашиваю:
— Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?
Женщина открывает свой рот, но мужчина, которого называют Нокс, обрывает ее ледяным взглядом.
— Позже.
Она кивает в знак согласия, затем улыбается мне извиняющейся улыбкой. Она подходит ко мне и протягивает свою руку:
— Меня зовут Констанс. Но если ты будешь называть меня Констанс, то я за себя не отвечаю. Люди зовут меня Бу, и мне бы хотелось, чтобы и ты так делала.
Ну, она выбила почву у меня из-под ног, и теперь тяжело быть безразличной по отношению к ней. Кажется, она искренне милая... но это может быть просто игра. Вероятно, это и есть игра. Да, я уверена — это игра. Вытянув руку, я отвечаю на ее рукопожатие.
— Делайла. Но, если ты назовешь меня Делайлой — я за себя не отвечаю. Люди зовут меня Лили.
Она улыбается, затем кивает:
— Лили, — она произносит мое имя и вдумчиво кивает. — Ты мне не кажешься хрупкой, маленькая Лили. Может, я буду называть тебя Диди?
Диди — это одно из трехсот пятидесяти семи прозвищ, которыми меня называет моя сестра. Мои губы дергаются в улыбке, и я киваю. Она улыбается мне и шепчет:
— Мне кажется, мы станем хорошими друзьями.
Мужчина со смуглой кожей резко встает и подходит ко мне. Небрежно отталкивая Бу с пути, он протягивает мне руку:
— Рок. Но ты можешь называть меня... — он задумывается, — Гром В Штанах.
Я кусаю губы, чтобы не засмеяться. Бог свидетель, я не хочу очередного разъяренного похитителя. Бу не сдерживается и прыскает со смеху:
— Какого хрена? Гром В Штанах? Почему? Ты что, король метеоризма?
Рок объясняет:
— Нет! Это потому что у меня огромный член! — Бу смеется еще сильнее. Настолько сильно, что она сгибается пополам. Рок сверлит ее взглядом и обращается к Ноксу: — Ну же, босс. Это классное прозвище, правда?
Губы Нокса дергаются, но он кивает Року. Выражение лица Рока становится удрученным, и он обращается ко мне:
— Ладно, никакого Грома В Штанах. Называй меня просто Рок.
Кто эти ребята?
Я уверена, что именно так чувствовала себя Алиса, когда падала в кроличью нору. Я сижу, а все трое смотрят на меня с настороженностью, как будто я могла бы сбежать. Я в находящейся под землей, звуконепроницаемой, бетонной комнате с тяжелой металлической дверью, закрытой на ржавый засов.
Я имею в виду, я конечно сорвиголова и все такое, но я не МакГайвер [1]. МакГайвер — король безбашенных. Серьезно, кто еще мог бы сбежать от болгарских экстремистов, соорудив бомбу из зубной нити, лимонного сока и отбеливателя? Это, мать его, производит впечатление.
Часы Нокса издают звуковой сигнал, и он встает:
— Время идти.
Мой желудок завязывается в узел. Я не хочу уходить. Здесь я чувствую себя в безопасности.
Затем трое идут в заднюю часть комнаты и отодвигают шкаф для хранения инструментов, я шокирована, видя, что за ним скрыта потайная дверь. Дверь почти такая же, как и та, через, которую мы пришли сюда. Бу пытается открыть ее, но она не поддается. Следующим пытается Рок, и она скрипит, но все равно не открывается. Последним пытается открыть ее Нокс, и от напряжения мышцы на его руках раздуваются.
Ничего. Никак. Фиг… Можно смело говорить — дверь заклинило.
— Как мы отсюда выберемся? — я даже не осознавала, что стою настолько близко к Ноксу, пока он не разворачивается, и мой нос утыкается ему в грудь.
Он холодно смотрит на меня сверху вниз:
— Хочешь посмотреть, как работает взрывчатка?
Мои глаза расширяются, и я хочу крикнуть: «Черт возьми, да!», но сдерживаюсь и говорю скучающим голосом:
— Конечно. Как скажешь.
Его губа дергается тем милым способом. Рок и Бу принимаются за работу, размещая на дверных петлях что-то, что по внешнему виду напоминает серый пластилин. Нокс тянет меня, чтобы я стала за ним, защищая меня своим огромным телом. Бу кричит:
— Огонь!
Две маленькие петарды взрываются небольшим облаком дыма. И это я скажу... Я немного разочарована:
— Ну, это было разочаровывающе. — Рок и Бу посмеиваются, пытаясь заставить дверь открыться. Я съеживаюсь, как только свежий воздух ударяет мне в лицо. Нокс поворачивается ко мне, и я тихонько спрашиваю: — Куда вы меня ведете?
Он долго смотрит на меня, прежде чем ответить:
— Домой.
3 глава
Возвращение домой
Лили
Когда Нокс сказал, что мы возвращаемся домой, я полагала, что он имел в виду, что отвезет меня обратно ко мне домой. Вот почему я так охотно пошла. Я практически запрыгнула в большой, черный фургон, улыбаясь как идиотка, и выкрикивая:
— Чего же мы ждем? Поехали!
Итак, мы едем уже около часа, и я не имею ни малейшего представления, где же этот дом находится. Они не ответили ни на один из ста заданных мною вопросов, и я добилась того, что вижу, как щека Нокса дергается от нервов. Он бросает на меня сердитый взгляд:
— Ты когда-нибудь затыкаешься?
Потерпев поражение, я впадаю в подавленное состояние. Я официально расстроена. У меня нет моего мобильного телефона, чтобы проверить как там мои родители и сестра. Неожиданно, я осознаю, что не спросила, куда их забрали, и мое сердце пропускает удар. Я паникую:
— Я знаю, ты сказал, что мы поговорим об этом позже, но пожалуйста, ответь на один вопрос.
Он вздыхает, затем нетерпеливо огрызается:
— Что? Какой вопрос?
— Моя семья. Они в безопасности? Где моя сестра? Это туда вы меня везете? — выпаливаю я.
Он выглядит раздраженным.
— Во-первых, это три вопроса, ответы на которые приведут к еще большему их числу. Поэтому, ответ — нет. Я не отвечу ни на один из твоих вопросов сейчас.