У меня сжимается сердце.
Устав ходить вокруг да около, я смотрю прямо на своего отца:
— Какие проблемы?
Папа глубоко вздыхает и откидывается в своем кресле:
— Ну, поступали кое-какие обвинения. Обвинения такого рода, что человек может попасть в тюрьму на... на очень долгое время.
Мы вдвоем с моей сестрой кричим в неверии:
— Что?
Мама вмешивается:
— Успокойтесь, девочки. Ваш папа не сделал ничего плохого, поэтому они мало что могут сделать. Мы предоставили полиции полный доступ к компьютерам и документации на складе и везде, где им потребуется. — Она улыбается, но улыбка не касается ее глаз.— Всё будет хорошо.
Отец кивает головой:
— Джетт и Джейми помогают, чем могут. Мы показали полиции, что сотрудничаем с ними. Я оставил их заниматься этим делом. Полиция не хочет, чтобы я возвращался туда, пока они во всем не разберутся.
Молчание окутывает нас как густой туман. Я съеживаюсь:
— Да уж, это, действительно, отстой.
Губы отца дергаются:
— Да, милая. Это — отстой. Но как сказала твоя мама, все будет хорошо. Я в этом уверен.
Тера задает вопрос, который меня тоже очень интересует:
— Какие именно обвинения?
Отец смотрит на нас некоторое время, прежде чем ответить:
— Ну, это сложно. Всё, что вам нужно знать, так это то, что мы повышаем меры безопасности здесь и на складе. Колледж под запретом пока не закончится расследование. — Смотря на мою сестру, лицо отца смягчается в извинении. — Прости, Тера.
Тера выглядит так, будто сейчас расплачется. Это ее второй год в колледже. Я работаю с отцом во «Флинн Логистикс» на протяжении последних двух лет. Он называет это стажировкой; я же называю это хитрый способ следить за мной. Единственные люди, которых я там вижу — это Джетт и Джейми. Я крайне редко покидаю офис.
Джетт и Джейми Харрисон — это две правые руки моего отца. Они переехали сюда из Ирландии три года назад. Ну, вообще-то, отец привез их из Ирландии, чтобы они жили с нами и работали на складе. Лучшего друга моего отца, с которым он рос, звали Киан Харрисон. Хотя я его никогда не встречала, я много слышала о нем и несколько раз разговаривала с ним по телефону. Он был жизнерадостным мужчиной, всегда смеялся и шутил. Казалось, его никогда не задевало то, что отец стал большой «шишкой» в бизнесе. Для Киана, он всегда будет Киараном Флинном с запачканным лицом, который играл с ним в футбол при любой возможности.
Они были настоящими друзьями, пока однажды ночью, три года назад, жена Киана, Айлин, не позвонила, чтобы сообщить нам, что Киан умер от сердечного приступа. Отец много говорил с Айлин, чтобы убедиться в ее благополучии. Он посылал ей деньги, от которых она отказывалась. Отец был опустошен. Никакие деньги не могли помочь. Айлин позвонила однажды ночью, и после недолгого разговора, отец спросил, что он может сделать, чтобы помочь ей. Он сказал ей, что сделает всё, что будет в его силах. Она робко спросила, мог ли он дать работу ее двум сыновьям-близнецам во «Флинн Логистикс». Отец был более чем счастлив сделать это. Если сыновья Киана были похожи на своего отца — они бы были отличным прибавлением в бизнесе.
Так вышло, что сыновья Киана были в точности такие же, как и их отец. Милые, вежливые и смешные. Оба — трудолюбивые парни, в возрасте двадцати шести лет. Они — идентичные близнецы. Они великолепны.
Иными словами… «ммм».
Высокие и стройные, накачанные, с черными волосами и серыми, почти серебряными глазами. Они просто... вау. Я видела, как они оба пялились на Теру. Они влюблены в нее по уши. И проблема в том, что она так же по уши влюблена... в них обоих. Это верный путь к беде, будьте уверены.
Отец вырывает меня из моих мыслей словами:
— Простите, девочки. Я ничего не могу с этим поделать. Тера, я отсрочу остаток семестра в колледже, и ты останешься дома с Делайлой и мной. Мы будем работать на дому, будем делать всё что сможем, пока они не скажут, что мы можем возвращаться.
Опуская свой подбородок, я наклоняю голову в пол. Рука Теры сжимает мою настолько сильно, что я знаю — она больше всего хочет визжать во всю силу свои легких и крушить всё вокруг в комнате. Я понимаю. Правда. Колледж был ее единственной свободой, а теперь и ее нет... теперь она станет такой же, как и я.
Поверженной.
Резко поднимаясь, я заявляю:
— Ну, если это всё, прошу меня извинить. Я немного устала.
Отец смотрит на меня:
— Конечно, дорогая. Если это то, чего ты… — телефон отца вибрирует на обеденном столе. Экран светится ярким красным светом. Когда папа берет телефон, чтобы посмотреть на дисплей, он заметно бледнеет. Смотря на меня и Теру, он твердо говорит:
— Девочки, идите к себе в комнаты. Сейчас же. Заприте двери изнутри. Я не хочу, чтобы вы выходили, пока я вам не скажу. Никто, кроме меня. Вы понимаете?
У меня холодеет кровь. Я не могу двигаться. Я в оцепенении.
— Я сказал, вы меня понимаете? — отец кричит, и это встряхивает меня. Я решительно киваю головой и уголком глаз вижу, что Тера делает то же самое. Отец, сфокусированный на чем-то, проходит мимо меня и Теры и шепчет:
— Бегом!
Мои ноги двигаются сами по себе.
Я тащу Теру по коридору, пробегая в своих носках, я скольжу каждые несколько шагов. Мы поднимаемся вверх по лестнице, и когда достигаем наших комнат, я крепко ее обнимаю. Она шепчет:
— Вероятно, ничего серьезного, Лили. Делай то, что говорит отец, хорошо? — я киваю ей в плечо.
Мы расходимся. Я слышу, как она входит в свою комнату и закрывает за собой дверь. Я открываю дверь в свою комнату, все еще держась за дверную ручку, и застываю, твердая как айсберг.
Ох, к черту мою жизнь!
2 глава
Похищенная
Лили
Давление нарастает у меня в ушах, ладони потеют, и я свожу свои колени, чтобы они перестали трястись.
Пялясь на лицо в маске высокого, накачанного незваного гостя со смуглым цветом кожи, я изо всех сил пытаюсь придумать, что же я должна делать, но моя голова заполнена только белым шумом.
Он стоит возле моей кровати, неподвижный, одетый в черную футболку, черные брюки-карго и черные армейские ботинки. Маска на нем тоже черная. Это необычная маска. Она сшита и закрывает всю голову. Отверстия для глаз круглые, но покрыты своего рода сетками, так что ты не можешь смотреть человеку прямо в глаза. То же самое с дырками для носа и рта. Я никогда раньше такого не видела. Я почти хочу спросить, где он взял эту маску. Она выглядит в стиле стимпанк, и если бы я увидела его на улице, а не в своей комнате, будучи напуганной до ужаса, я бы спросила, где он ее взял.
Что за реакция? Сосредоточься!
В моем мозгу сразу загорается табличка с надписью: «Ушел, вернусь не скоро».
Движение в дверях моего шкафа отвлекает мое внимание он незваного гостя. Когда появляется другой, точно так же одетый мужчина в маске, только крупнее и выше первого, я понимаю — я в заднице.
Ну, как-то так. Прощай, жестокий мир. Да просто катись к чертям, первосортный сукин сын.
Мне следовало ускользнуть с Терой сегодня ночью. Господи, как же она на меня разозлится!
Из-за приглушенного крика из комнаты Теры я покрываюсь холодным потом. Мгновение паникую, прежде чем внутри меня зарождается стальное бесстрашие. Я глубоко дышу и успокаиваю себя.
Я не сдамся без боя!
Хватаюсь за дверную ручку, делаю маленький шаг назад, и мужчина возле моей кровати медленно качает головой. Вот дерьмо! Он меня пугает.
Я делаю еще один маленький шаг назад. Моя сестра снова кричит, на этот раз громче. Этот крик режет меня, как острый нож масло. Мужчина возле моего шкафа делает шаг навстречу ко мне. Я ловлю на себе его пристальный взгляд и делаю еще один шаг назад. Прежде чем понять, что делаю, я разворачиваюсь и бегу что есть сил в комнату моей сестры. Я благодарю Бога, что она не успела запереть дверь. Открываю дверь и вижу еще двух людей в масках, удерживающих Теру. Мои руки трясутся, когда я вижу ее лицо, залитое слезами. Я бросаюсь к ее письменному столу, хватаю хрустальную вазу, которая стоит в углу, и подкрадываюсь к мужчине в маске №4. У него нет возможности меня увидеть, так как он стоит ко мне спиной. Не задумываясь, я изо всех сил разбиваю вазу о его голову. Ваза разлетается на кусочки, и мужчина падает на колени с криками: