— Вообще-то нет.
Нокс и Рок перестали есть и обратили всё свое внимание на меня. Имейте в виду, это было запланировано заранее. Рок и Бу знали в точности что происходит. У них даже были свои реплики, которые нужно было запомнить.
Рок воодушевился.
— В чем проблема, Лили?
Я начала.
— Ну, я надеялась поговорить с вами о своей семье.
Нокс сразу затряс головой, и я добавила в спешке:
— Я не прошу ничего такого глобального, Нокс, просто немного времени для разговора с ними изредка. Это кажется справедливым. Правда?
Посмотрела на Бу и Рока, они оба громко и оживленно ответили в унисон.
Бу решительно закивала.
— Да, конечно!
Рок согласился.
— Конечно. Я имею в виду, это же не то, что ты просишь увидеться с ними или что-то в этом роде.
Бу добавила.
— Это, определенно, не является несправедливым.
Рок проговорил.
— Вовсе не несправедливо.
Затем все наши три лица в мольбе обратились к Ноксу.
Глядя на нас троих через сощуренные глаза, он широко улыбнулся и объявил:
— Я подумаю об этом. — Затем он покинул ужин, посмеиваясь.
Мы все трое скучковались, в спешке переговариваясь.
Я прошептала:
— Хорошо, вы знаете его лучше, чем я. Это был хороший смешок или «ни-за-что-на-свете» смешок?
Бу тихо сказала:
— Я не уверена. Это определенно не было отказом, но с Ноксом, ты никогда не знаешь, что будет.
Рок широко улыбнулся.
— О да, детка. Ты это сделала. Я его знаю достаточно хорошо, чтобы понять, что на него произвело впечатление то, что ты взяла инициативу на себя. Он может не дать тебе многого, но он даст тебе хоть что-то. Понимаешь? За твои усилия.
И знали бы вы, что на следующую ночь Нокс пришел ко мне в комнату, чтобы сказать, что позволит мне разговаривать с моими родителями раз в две недели и с моей сестрой — раз в неделю.
Он сказал, что звонки должны быть продолжительностью в пять минут и не дольше.
Сейчас, я немного знаю о переговорах, но знаю, что нужно начинать с завышенных требований.
— Полчаса. Минимум, — предложила я.
Нокс покачал головой и издал звук неверия.
— Ммм. Нет. Пять минут.
Я попробовала надавить.
— Дай мне хоть что-то, с чем я смогу работать, Нокс. Двадцать минут.
Его губы дернулись в маленькой улыбке, но он твердо сказал:
— Пять минут.
Моя бравада немного утихла, когда мое следующее предложение больше прозвучало как вопрос.
— Восемнадцать минут?
Его голос смягчился.
— Лили.
Мое сердце колотилось, нос зачесался, слышалась глупая дрожь в моем голосе, когда я тихо спросила:
— Пятнадцать минут?
Еще более мягко. Мягче мягкого.
— Лили. — Его голос молил меня не настаивать.
Явное поражение. Я опустила свой подбородок, чтобы спрятать дрожащие губы и прошептала:
— Хорошо. Пять минут.
Пододвигаясь ближе ко мне, он взял мой подбородок большим и указательным пальцами, поднимая его. Мои, наполненные слезами глаза, встретились с его — льдисто-голубыми. Я моментально окаменела, когда увидела в них что-то похожее на симпатию.
Свободной рукой он погладил меня по волосам, опустил руку и объяснил:
— Я не несправедливый парень, Лили. Я знаю, что ты думаешь, что я мудак, и меня это устраивает. Но мне нужно, чтобы ты знала, что я не несправедливый. Никогда таким не был.
У меня заняло почти тридцать секунд, чтобы понять, что он имел в виду.
Он имел в виду, что если бы была лазейка дать мне то, чего я хочу, он бы ее рассмотрел. Но он не может мне предложить лазейку, когда ее нет.
Перебивая мои размышления, он предложил:
— Звонки — раз в неделю. Пять минут с твоими родителями, — твердо придерживая мой подбородок, он сверлил меня своим взглядом. — Пятнадцать минут с твоей сестрой.
Когда я бросилась к нему и уткнулась лицом в его шею, он крепко держал меня. Мои глупые слезы так и покатились.
Он никогда меня не бросал.
Он бы меня не бросил.
Он был моим щитом.
Он меня защитит.
Почти от всего.
Итак, я думаю, вы могли бы сказать, что отношения между мной и Ноксом и улучшились, и ухудшились. За прошедший месяц мне удалось выведать у него немного информации.
Независимо от того, какие это несущественные и глупые факты, я чувствую себя победителем.
Факт.
Нокс любит чай со льдом. Он напоминает ему о доме.
Однажды я допустила ошибку, спросив его, добавить ли мне сахар. Он немедленно ответил:
— Сладкий чай для девчонок. — Затем он ушел.
Факт.
Нокс свободно владеет тремя языками и удовлетворительно знает еще шесть.
Он не говорит мне, какими именно.
Факт.
Когда Ноксу было шестнадцать, его задержали пьяного в стельку в стрип-клубе. Владелец позвонил его мамочке, и она потащила его домой за ухо.
Факт.
Нокс не был близок с женщиной уже два года.
Со слов Бу.
Факт.
Заставить Нокса поделиться частичкой себя тяжелее, чем вырвать зуб у тигра.
Факт.
Делайла Флинн предпочитает спать, когда ее за талию обнимает сильная рука.
Пару недель назад я проснулась в холодном поту и с сердцем, выпрыгивающем из груди. Когда я открыла глаза, то посмотрела на дверной проем, и на мгновение мне захотелось увидеть, как там спит Нокс.
С тех пор, как мы вернулись с нашего приключения в мотеле, Нокс оставил меня одну. И хотя я была рада тому, что он мне доверяет, но следующей же ночью уже скучала по его присутствию и тому комфорту, который от него испытывала.
После того первого приключения было еще два.
Оба включали в себя пронзительный визг сигнализации. Оба включали в себя бросание меня на заднее сиденье черного фургона. Оба включали в себя меня с завязанными глазами. Обе включали в себя самый мрачный и маленький мотель, в котором мы останавливались, в часах езды от нашего дома.
В обоих случаях были лишь я и Нокс.
В обоих случаях Нокс спал прижатый к моей спине и с обернутой рукой вокруг моей талии.
Вы не услышите от меня жалобы.
На самом деле, мое напряженное тело становилось мягким от контакта.
Я скучала по этому.
Итак, когда я проснулась в холодном поту, ускоренным сердцебиением почти в четыре утра, было понятно, что мне нужно. Вы скажете душ?
Черт, нет.
Я нуждалась в руке, обнимающей меня.
Выскальзывая из кровати, я сбросила с себя мокрую ночнушку, переоделась в футболку и на цыпочках вышла из комнаты. Крадясь по коридору, я достигла двери в самом его конце, схватилась за дверную ручку и повернула ее.
Только чтобы почувствовать сопротивление.
Черт побери!
Нокс запер свою дверь на ночь.
У меня свело живот.
Я стояла в коридоре, одетая в мешковатую белую футболку и трусики, размышляя, что же делать дальше, когда что-то щелкнуло, и дверь открылась. Нокс стоял в боксерах, выглядел уставшим и только что проснувшимся. Не говоря ни слова, я протиснулась и зашагала по комнате, забралась в его кровать, отворачиваясь от него, и укрылась одеялом.
Со вздохом опустив голову, я ждала.
И ждала.
Терпеливо я подождала еще немного, пока наконец-то не почувствовала это. Кровать прогнулась, и Нокс лег рядом со мной.
Повернулся ко мне, его рука обняла меня за бедра, и он прижал меня к своему телу.
Не было сказано ни слова.
И это было нормально.
Мы не нуждались в словах.
Это была не последняя ночь, которую я провела в постели Нокса.
На самом деле я спала в его постели чаще, чем в своей. Он даже начал оставлять дверь своей спальни незапертой, зная, что во время от полуночи до пяти-шести утра я появлюсь.
Как-то одним утром, Рок зашел в комнату и увидел нас спящими, и когда мы оба подняли головы, чтобы посмотреть на него, он выглядел так, будто бы только что узнал, что единороги действительно существуют.