Рок, ты такой милашка!
Нокс самодовольно улыбается, греясь в лучах мести Року. Он начинает отсчет:
— На счет три. Раз. Два. Три.
Они бросаются друг на друга, затем борются, вторгаясь в личное пространство друг друга. Нокс пинает Рока по колену, но Рок быстрый.
Рок бьет ногой по лицу Нокса, но едва касается его уха. Мой мужчина очень быстрый, даже слишком.
Когда Нокс пытается схватить Рока, то Рок каким-то образом делает обманный маневр, и я удивляюсь, когда он захватывает рукой шею Нокса.
Вообще-то, это вроде как пугает.
С тех пор как я здесь, я думала о Ноксе как о супергерое. С ними не может случиться ничего плохого. Их ловят, они сражаются в каждом фильме.
Мое сердце разрывается от мысли, что Нокс — просто человек. А людей можно ранить. У них течет кровь, они стареют и умирают.
Внутри этого дома складывается ощущение, что время замирает. Может, мы можем здесь жить вместе всегда?
Мне нужно поинтересоваться об этом в более подходящий момент.
Рок сильно сжимает его горло, затем низким голосом пародирует Нокса:
— Уличные правила или ничего.
Лицо Нокса приобретает бордовый оттенок, ведь Рок отрезал ему доступ к кислороду.
И это меня безумно пугает.
Не похоже, что Рок остановится в ближайшее время. И вот тогда Нокс дотягивается до своего кармана и вытаскивает свое оружие. Он засовывает его в рот Року и закрывает ему рот, держа его челюсть. Рок выпучивает глаза, и я слышу, как он кричит сквозь сжатые зубы. Мы не можем разобрать его слов, потому что он временно с закрытым ртом.
Не проходит и секунды как Рок освобождает Нокса и давится, затем испытывает рвотные спазмы. Выплевывая оружие, он кашляет и снова давится.
— Ах ты грязный, грязный ублюдок. Гребаный носок? Вонючий носок? — испытывая рвотные позывы, он вытирает свой язык.
Нокс кашляет и смеется одновременно. Ладонью потирая свою шею, он хрипит:
— Уличные правила, сучок. Я выиграл.
Пока парни, тяжело дыша, заваливаются на пол комнаты для тренировок, Бу показывает жестом мне следовать за ней.
Она ведет меня на кухню, и когда мы заходим внутрь, то смотрим друг на друга и наконец выпускаем из себя весь тот смех, который сдерживали, хихикая над тем, свидетелями чего, мы только что стали. Вытирая слезы от смеха, мы начинаем готовить обед.
— Что ты сегодня хочешь?
Открывая холодильник, я ищу что-то, что давно не ела.
— Я не знаю. Хочу сегодня что-то другое. Что-то любимое, как будто из детства.
Глаза Бу широко раскрываются.
— Арахисовое масло и желе?
Ах, ням-ням!
Я притворяюсь безразличной.
— Зависит от того, какое желе у нас есть?
«Пожалуйста, скажи виноградное! Пожалуйста, скажи виноградное!»
Поворачиваясь на пятках, она направляется в кладовую и исчезает внутри.
— Хммм. У нас есть клубничное.
Дрянь.
— И виноградное.
Есть!
— Мне два виноградных желе, я думаю.
Она кивает мне в знак согласия.
— Мне тоже. — Осматриваясь вокруг, она добавляет: — Потребуется всего минута, чтобы всё подготовить. Ты хочешь позвать парней?
— Конечно.
Я поднимаюсь вверх по лестнице, мои икры болят, и я испытываю жжение с каждым сделанным мною шагом. Тренировки с Ноксом — сущий ад, но я вижу изменения своего тела. Мышцы начали проявляться, и мне это нравится. Когда я достигаю последней ступеньки, мысленно похлопываю себя по спине за то, что я не ползла.
Вижу Рока в коридоре и выкрикиваю:
— Арахисовое масло и желе на обед. Бу говорит спускаться в ближайшее время.
От этих слов, он трясет своей задницей так, будто бы исполняет победный танец после тачдауна, и я сдавленно смеюсь. Никто бы не мог обвинить Рока в стеснительности.
Качая головой на его безумие, я прохожу мимо него, когда слышу.
— Ты знаешь, я не видел его таким счастливым... ну, никогда. — Оборачиваясь, Рок с милой улыбкой на лице прислоняется к стенке. — И я никогда не видел, чтобы ты светилась так, как в эти дни. Поэтому, я должен сказать это хорошо. У вас не будет от меня проблем, но Бу... она переживает. Поэтому, не выливай на нее слишком много дерьма, чтобы она была в порядке, хорошо?
Всегда заботится о своей женщине. Я обожаю это.
Кивая, я говорю ему:
— Я знаю, Рок. И я понимаю, почему она хочет, чтобы мы были осторожными, но если честно, я была осторожной всю свою жизнь и прямо сейчас, просто хочу быть с Ноксом.
Вроде ему нравится мой ответ, в уголках его глаз появляются морщинки, затем он разворачивается и идет вниз по лестнице.
Я захожу в нашу спальню и вижу одежду, брошенную на стуле возле ванны. Я выкрикиваю:
— Нокс?
Включается душ, и он кричит мне в ответ:
— Я здесь.
Захожу в ванную и застываю на месте. Я застываю, потому что Нокс принимает душ. Он принимает душ обнаженный. И я могу видеть его штучку.
Это в первый раз, когда я вижу его «специального агента», и он взрывает мой мозг.
Стоя под струями воды, он проводит руками по своему лицу, чтобы вытереть воду, открывает глаза и видит, как я там стою. Он спрашивает:
— Тебе что-то нужно, принцесса?
Но мой мозг полностью зациклен на разглядывании его хозяйства.
Он повторяет:
— Детка, что такое?
Это выводит меня из ступора. Вроде. Но не особо. Тяжело сглатываю, мои глаза скользят вниз по его животу, и я бормочу:
— Бу просила передать, что обед будет готов через пару минут.
Намыливая свое тело, он отвечает:
— А что у нас на обед?
— Пенисное масло и желе. (прим. ред. игра слов Penis - пенис и Peanut - арахис)
Срань Господня!
Хлопая себя по лбу, я опускаю голову.
— Арахисовое масло и желе.
Я вижу, как он самодовольно улыбается, но ничего не говорит.
Умный мужчина.
— Звучит заманчиво. Дай мне секундочку, — говорит он.
А я ничего не имею против того, чтобы подождать. Тем более вид здесь открывается захватывающий.
Всё еще пялясь на его длинный, толстый полуэрогированный член, я рассеянно спрашиваю:
— Что бы ты хотел трахнуть? (прим. ред. игра слов dick - трахать и drink - пить)
Тупая! Тупая! Тупая!
— Что ты хочешь попить? — быстро добавляю я.
Его тело трясется от беззвучного смеха, он не может скрыть своего веселья.
— Кола подойдет.
О божечки, его член становится еще больше! Он надувается как воздушный шарик.
Каким же образом он помещается?
Мои глаза широко открываются от представления передо мной. Я чувствую, будто бы нахожусь на уроке биологии или что-то в этом роде.
Я повторяю его заказ.
— Конечно, малыш. Один член. Я имею в виду член. Ну, то есть колу! (прим. ред. игра слов cock - член и coke - кола)
Я краснею до ярко-красного, выхожу в спешке с ванной под звук смеха Нокса.
Я уже порядком устала от твоего дерьма, Нокс!
Нокс
Вы знаете, что на самом деле красивое?
Лили.
Я смотрю, как она готовится лечь в постель, и ее вид заставляет мое сердце замирать. Но мой мозг работает.
По инерции раздеваюсь, захожу в ванную и брызгаю на лицо ледяной водой. Мне не следует этого делать. Действительно, не следует. Но что-то подталкивает меня.
Я не люблю секреты.
Я рассматриваю ее. Мой мозг пытается запечатлеть ее. Картинка, которую я могу сохранить, когда всё это закончится.
Смотреть на Лили — это как смотреть на пламя. Ее окружает свет, и он горит так ярко, что на него больно смотреть слишком долго.
Но, несмотря на это, она стоит этой боли.
Одетая лишь в черную майку и трусики, она улыбается мне, и как бы я не пытался, не могу улыбнуться ей в ответ. Я не могу, потому что мне сейчас необходимо сделать кое-что по-настоящему дерьмовое. Что-то, что снова изменит ее.
Забираясь в кровать, я сажусь к ней лицом. Ее лицо пристально изучает мое, прежде чем я вижу обеспокоенность в ее глазах.