— Увы, дорогая Марья Васильевна, дела, дела, — со вздохом ответил мужчина направляясь к лестнице и на ходу расстегивая пальто. Вид у него и в самом деле был озабоченный.
— Понимаю, — сочувственно сказала Марья Васильевна и тут же добавила: — А к вам тут посетитель, Виктор Дмитриевич. Может примете? У него видать что-то серьёзное случилось.
Она легонько коснулась руки Олега и тихо сказала:
— Это и есть прокурор города.
Прокурор остановился и недовольно посмотрел на Олега.
— Кто вы и по какому вопросу?
Олег шагнул ему навстречу.
— Я к вам по очень важному делу. А зовут меня Олег Петрович Вдовин…
Глаза прокурора, как показалось Олегу, широко раскрылись от удивления, и в них промелькнул страх. Но возможно это ему только показалось, поскольку уже через секунду у Виктора Дмитриевича было абсолютно спокойное лицо.
— …вы меня не знаете, но у меня к вам действительно важное дело. Моя семья…
— Хорошо, — быстро перебил Олега прокурор, стрельнув подозрительным взглядом по Марье Васильевне. — Я приму вас. Но не будем разговаривать на лестнице, лучше пройдём в мой кабинет. Там будет удобнее, — и, развернувшись, начал подниматься по лестнице.
Олегу ничего не оставалось, как последовать за ним. Однако он всё же успел благодарно коснуться руки пожилой женщины и тихо сказать ей «спасибо».
— Ничего, ничего, — сказала ему Марья Васильевна в ответ. — Ступай. И да поможет тебе Господь.
Олег только вздохнул. Если бы Бог хотел помочь ему, он бы не допустил всего этого. Спасти его семью может теперь только прокуратура и милиция, а не какой-то там Господь Бог.
Кабинет прокурора города оказался на третьем этаже, в самом конце коридора.
Пока Виктор Дмитриевич открывал дверь, Олег успел скользнуть взглядом по медной табличке: «Прокурор Саровска Савин Виктор Дмитриевич».
Виктор Дмитриевич широко распахнул дверь, включил свет и, сделав приглашающий шест рукой, радушно сказал:
— Прошу вас, проходите, садитесь.
Олег послушно прошёл в кабинет и мягко опустился на стул поближе к столу прокурора.
Пока Виктор Дмитриевич раздевался, он немного осмотрелся. Первое, что бросалось в глаза — это огромные размеры кабинета и его необычайно роскошная обстановка: мебель из морёного дуба, большая хрустальная люстра, японская ауди-видеотехника, компьютер последней модели на столе, толстый шерстяной ковёр на паркетном полу… Подобное настолько плохо вязалось с обычной нищенской обстановкой в российских госучреждениях, что Олег только подивился необычной любви городского начальства к прокуратуре. При этом, он ещё не знал, что ближайшая к нему боковая дверь ведёт в маленькую, но не менее роскошно обставленную, комнату отдыха, где главными достопримечательностями были бар, со множеством спиртных напитков, и огромный кожаный диван, на котором так удобно было вздремнуть и приголубить на всё готовую длинноногую секретаршу…
— Ну, а теперь можете рассказывать, что у вас там произошло, — ласковым голосом сказал Виктор Дмитриевич, садясь за свой стол. Его широкое лицо буквально излучало доброту, сочувствие и всенеприменнейшее желание помочь ближнему, попавшему в беду.
Олег поспешно перевёл взгляд на прокурора и начал торопливо рассказывать всё, что с ним произошло.
Виктор Дмитриевич слушал внимательно, не перебивая, но когда Олег дошёл до описания своего удачного бегства от команды убийц из машины «Скорой помощи», он не выдержал и быстро спросил:
— Значит, вы так и не обратились за помощью в милицию или к кому-либо?
— Нет, у меня просто не было такой возможности вплоть до самого утра.
— Это хорошо, — облегчённо сказал прокурор и быстро задал новый вопрос: — А где вы провели ночь?
Олега поведение прокурора несколько насторожило, и он ответил неопределённо:
— На квартире у одного своего знакомого.
— И вы ему всё рассказали? — с ужасом в голосе спросил Виктор Дмитриевич весь подавшись вперёд.
— Нет, в квартире ни кого не было. У меня просто были ключи от неё.
— Это хорошо, это очень хорошо, — прокомментировал Виктор Дмитриевич.
Олег недоумевающее уставился на него.
Виктор Дмитриевич, перехватив его взгляд, поспешно добавил:
— Я говорю «хорошо» в том смысле, что о похищении вашей жены и сына знает очень мало людей. Ведь в делах о похищениях людей крайне важно держать всё в тайне. Больше шансов на успешное освобождение. Понимаете?
Олег утвердительно кивнул, но какое-то там шестое, аль седьмое чувство, где-то там, в глубине подсознания, подсказывало ему, что здесь что-то не так, что прокурор обманывает его, что он ему вовсе не друг. Однако Олег не хотел верить внутреннему голосу. «Глупости», — сказал он сам себе, но всё же решил повнимательней присмотреться к прокурору.