“Чтобы наверняка встретить мужа с вахты синим овощем?” – промелькнуло у меня в голове. Других схем лечения предложено не было. И я была вынуждена согласиться, хотя маленькая девочка в голове кричала что-то о том, что согласна пойти на мировую, только не надо ездить к этой психопатке со стажем.
Я отложила ежедневник и на всякий случай решила посмотреть, всех ли психологов нашего маленького городка успела обзвонить. Мне было стыдно и дико неудобно перед милой женщиной, согласившейся нарушить ради меня указ самого главного в стране человека. Я чувствовала себя предателем, из-за которого семья женщины может пойти по миру босыми ногами.
Однако мой инстинкт самосохранения в кои-то веки решил заткнуть совесть. Я набрала последний оставшийся в списке номер.
– Алло, – ответил приятный молодой голос.
Ну точно же не специалист. Куда ей, с таким- то голосом? Я сбивчиво объяснила свою ситуацию и приготовилась услышать, что ошиблась номером, что доктор некомпетентен в таких серьезных вопросах или, что они закрыты на карантин.
– Это серьезно, – немного подумав, ответила девушка, – Я не работаю с атаками по удаленке, но в вашем случае мы можем начать по скайпу, а дальше посмотрим. Завтра в час будет удобно?
Мне было бы удобно в стрингах на сковороде, лишь бы поскорее от этой заразы избавиться. Во всем мире коронавирус, а у Насти панические атаки. И здесь отличилась, умница-комсомолка.
Погружение в терапию
Первый час встречи пролетел незаметно. Мне все время казалось, что сейчас доктор скажет, что я шизофреничка, а такой диагноз лечат только психотерапевты.
В конце созвона Юлия составила мне схему отказа от таблеток и обозначила время, когда я могу звонить ей за поддержкой.
Я ликовала. В меня верят. Меня не спросили, смогу ли я отказаться от таблеток. Мне просто сказали, что через неделю я уже буду свободным от “Эмоциозапирина” человеком.
Каждый вечер я давала себе слово, что смогу обойтись без звонка психологу. Каждый вечер я отвлекала себя сериалами, домашними хлопотами и играми с детьми. И каждый вечер после 9 я бежала в машину, чтобы в очередной раз поделиться с Юлией, как мне страшно.
Мне казалось, что я безнадежна, что мне нужен такой специалист рядом со мной. Дома. Чтобы наблюдал за мной и следил, чтобы ничего не вышло из-под контроля.
Мне было стыдно и страшно одновременно.
Мне стыдно было признаться родственникам, чем я занимаюсь на сеансах. Меня не воспринимали всерьез и считали экзальтированной истеричкой, накрутившей себя и придающей слишком много значения своим эмоциям.
Я ежедневно выполняла сложные упражнения, запираясь в туалете. Мне до сих пор кажется это символичным. Но причина не в символах и ритуалах. Просто в нашем огромном доме до недавних пор было всего две двери – входная и дверь в ванной комнате. Поэтому, чтобы остаться одной, мне приходилось запираться в ванной.
Вся эта работа давалась мне очень нелегко. Я вообще больше по «полежать, пусть само все рассосётся».
А тут вкалывать пришлось и усилия прикладывать.
Однако, как и было задумано с самого начала, через некоторое время я заметила результат.
В моем случае это было укрепление границ, пробуждение интереса к себе и собственной жизни и переход на осознанное существование.
Высунув голову из кустов и расправив плечи, я огляделась.
Батюшки, как прекрасен этот мир!
С упорством, достойным «тех самых свидетелей», я принялась агитировать всех родных посетить психолога.
«Можно и не моего, нет-нет, я не настаиваю».
Мама перестала принимать от меня звонки, муж прятался за ноутбуком, скрестив пальцы, разбрызгивая вокруг коньяк и тихо бормоча «Изыди! »
Однажды Юлия сообщила, что продолжать терапию по скайпу мы не можем. Пора переходить к телесной терапии. Знаю. ли я, что такое телеска? Я уверенно махнула головой и лучезарно улыбнулась. Моя открытая улыбка напряженного человека не убедила психолога в моей осведомленности. Поэтому при личной встрече Юлия подробно рассказала, что ждет меня через пять минут: какие манипуляции со мной будут проводиться, кто будет находиться в комнате, как мне стоит реагировать на разные действия и как лучше дышать, чтобы получить от процедуры максимальный эффект.
Мне был предложен плед и показано, где я могу расположиться.
Закрыв глаза, я судорожно сглотнула и попыталась вспомнить, сообщила ли я мужу адрес своего местоположения. Меня и перед первой скайп-сессией напрягало, что психолог находится в частном секторе. На деле это оказался оборудованный центр психологии, но мое лежащее на полу тельце уже готово было рвануть к двери и бежать без оглядки обратно в объятья панических атак и тревожного синдрома.