провожала нас до гостиницы "Авенир". С помощью полиции мы еле протолкались к
дверям. Толпа не расходилась. Мы появились на балконах, и приветствовали нас сотни
поднятых рук.
Нас предупредили, что соревнования начнутся утром следующего дня. Это
оказалось неприятной новостью. Особенно для тех, кому нужно было согнать вес.
Медицинских весов в гостинице не имелось. Мы отправились искать их в аптеку. Её
владелец, до революции бывавший в Одессе по своим торговым делам, охотно закрыл
своё заведение и предоставил нам возможность пользоваться своими весами ровно
столько времени, сколько будет необходимо.
Ужинали мы в ресторане "Авенир". Хозяин, предвкушая удовольствие, которое он
нам доставит, объявил по-русски, что сейчас выступит "русский цыганский хор с
танцами".
На эстраду вышли цыгане. Пожилая цыганка со вздувшимися на шее жилами
затянула "Очи чёрные". Начались цыганские пляски, потом появился парень с гармошкой,
в русской рубашке и сапогах. Несмотря на то, что всё было примитивно, сюрприз хозяина
удался.
Жители Антверпена называют свой город маленьким Парижем. Позже я убедился,
что эти два города не имеют ничего общего. Но тогда этот обычный международный порт
с положенным количеством памятников и световых реклам показался мне экзотичным и
сказочным.
Наш отель находился неподалёку от порта. В тёплых водах Шельды размеренно
покачивались на волнах лодки, чернели силуэты судов. В портовых кафе, расположенных
вдоль берега, покуривая трубки, сидели моряки всех национальностей и цветов кожи. Не
замолкала музыка, где-то занималась негромкая песня, звенели стаканы, билась посуда —
матросы веселились.
В гостинице нас ожидало зрелище, вызвавшее улыбку и сочувствие. Наши
сгонщики, так и не найдя бани, где они могли бы попариться, наполнили ванную горячей
водой и, завернувшись в простыни, сгоняли вес.
Муки Попова, Шатова и других были оправданы. В 8 часов утра судья зафиксировал
в протоколе их вес, соответствовавший той весовой категории, которая была указана в
заявке. Теперь каждого из нас волновало другое: сохранились ли силы после трёхдневного
переезда в неудобных вагонах? Да и время проведения соревнований могло привести к
неожиданностям: у нас утром соревнования никогда не устраивались.
В Олимпиаде кроме советских спортсменов принимали участие команды рабочих-
спортсменов Швеции, Норвегии, Чехословакии, Польши, Франции, Финляндии,
Швейцарии и других стран.
Наша команда не имела себе равных. В каждом движении мы обходили соперников
на 10-15 кг. Самым неприступным оказался Георгий Попов. В рывке одной и двумя
руками и в толчке он превысил результаты всех иностранных спортсменов.
Мне удалось показать высокие результаты: в рывке двумя руками — 120 кг, в рывке
одной — 95 кг, в толчке двумя — 155 кг и в толчке одной — 11О кг.
Мы видели, что зрителям нравится наша спокойная, уверенная работа, чёткость
выполнения движений, воля к победе. Нас приветствовали бурей аплодисментов.
Щёлкали фотоаппараты, художники рисовали шаржи, чтобы на следующий день
поместить их в газетах и журналах.
"Русским необходимо участвовать в мировых первенствах. Там они обязательно
выиграют", — написал английский спортивный обозреватель.
Световая реклама на одной из улиц напоминала о том, что 2 августа в городе
состоится торжественный парад победителей. Ниже помещались наши фотографии. Я
долго стоял возле витрины. Впервые в жизни увидеть на улице далёкого от Родины города
свою фотографию... Я рассматривал себя, как будто никогда не видел.
Правда, парад и торжественный вечер, где должны были вручать медали, не
состоялись: руководители и оргкомитет Олимпиады рассорились и разъехались, не
закончив её.
Мы уезжали. Город вывесил флаги. На тротуарах стояли толпы людей. Нас здесь
признали и полюбили. Это, пожалуй, и было самым главным. Тогда мы ещё не понимали
этого до конца.
Глава 2
Город, который принадлежит всем
4 августа 1937 года. Почти 37 лет прошло с того дня, но я буду помнить его всегда.
В этот день я впервые увидел Париж.
Сколько городов я видел на своём веку! Есть города, которые вызывают интерес и
любопытство, есть города, которые настораживают; города, которые располагают к
хорошему настроению, и города, которые вызывают грусть... Города как люди...
Любые слова о Париже жалки и невыразительны. Находясь в Париже в первый раз,
хочется молчать и думать, думать.