Париж многолик. Он и шумный, он и по-средневековому спокойный, он весёлый и
чуть грустно-ироничный, он героический и легкомысленный, он очень современный и
очень архаичный. Город, постоянно о чём-то напоминающий. Проходишь под вечерними
фонарями площади Согласия, где проходили когда-то герои Бальзака. Заходишь в
ресторан и оказывается, что ты сидишь за столом, за которым собирались якобинцы. А
может быть, на этом самом стуле сидел Робеспьер? Во всяком случае, так говорит тебе
хозяин. И хочется в это верить.
Мне был 21 год. В этом возрасте впечатления, — особенно от увиденного впервые,
— глубоки и незабываемы. Я влюбился в город, где было так много света, веселья,
красивых девушек и цветов. Казалось, весь Париж пронизан ароматом фиалок, расцвечен
тюльпанами.
А неподалёку от Эйфелевой башни возносили в солнечное небо молот и серп
стальные фигуры рабочего и колхозницы у советского павильона на Всемирной выставке.
Париж принимал гостей. В одном из крупнейших театральных залов давал свои
спектакли МХАТ. На афишах появились имена выдающихся советских актёров —
Качалова, Москвина, Тарасовой. На аэродроме собрались тысячи парижан, чтобы
приветствовать героев воздушных трасс Михаила Громова, Сергея Данилина, Андрея
Юмашева, только что совершивших беспосадочный перелёт из Москвы через Северный
полюс в Америку. Париж со свойственной ему экспрессивностью не просто принимал
русских — Париж восхищался.
Это было время, когда за границей ещё верили в смехотворные выдумки
буржуазной пропаганды. Например, перед приездом нашей делегации в прессе серьёзно
дебатировались вопросы: сбреют ли русские свои дремучие бороды? Не будут ли под
видом штанг и прочего инвентаря завезены бомбы и адские машины? Привезут ли силачи
трехведёрный самовар из Москвы?
"МХАТ — единственный театр в России, куда согнали лучших актёров со всей
страны", — сообщала одна газета.
"Ивана Поддубного заставляют есть одну только конину", — информировала
другая.
"В случае неудачи советским спортсменам угрожает расстрел", — пыталась
перещеголять их третья.
Так продолжалось несколько дней. Потом Париж узнал правду. Сотни тысяч
парижан побывали на нашей выставке и увидели игру Качалова, Москвина, выступления
спортсменов.
Находясь дома, мы обычно привыкаем ко всему, что нас окружает, к тому, чем мы
живём каждый день. Но тогда... Впервые в жизни я испытал чувство счастливейшего
человека, который, попав за границу, слышит слово похвалы своему народу. Это чувство я
испытывал ровно столько раз, сколько бывал за границей.
Весёлый, беззаботный Париж сиял миллионами ослепительных улыбок, в то время
как из-за границы своими жестокими, холодными глазами в него всматривался Берлин,
уже заранее опутывая паутиной шпионажа и измены.
В кинотеатре где-то в районе площади Согласия мы смотрели фильм. Перед
началом показывали немецкую кинохронику — парад в Мюнхене. Глухо звучали
барабаны, и на огромном каменном плацу чеканили "гусиный шаг" полки СС и вермахта.
На трибуне в окружении генералов красовался Гитлер. Его показывали долго: в профиль,
анфас, улыбающимся, гневным. Вдруг по залу пронёсся весёлый, беззаботный смех...
— Не очень это смешно, — сказал кто-то из нас своему соседу-французу.
— Даже страшно, что в центре Европы творится подобное.
— Пустяки, — ответил тот. — К нам они сунуться не посмеют. Уверяю вас, они
хорошо запомнили Компьенский лес. Мы очень спокойно относимся к болтовне Гитлера...
На экране немецкая хроника сменилась кадрами французской. Зрители получили
возможность насладиться эпизодами из личной жизни Филиппа Петэна. Старый маршал
разводил цветы в своём саду. Сколько парижан с горечью и ненавистью вспоминали эти
кадры спустя два-три года, когда под ногами немецких фашистов гудели уже не
берлинские, а парижские улицы, и могильщики Франции во главе с любителем цветов
Петэном в том же Компьенском лесу подписали акт о капитуляции, отдавший страну на
поругание Гитлеру.
Довоенные международные встречи — это, в сущности, первые пробы сил
советского спорта на международной арене.
В те дни в центре внимания спортивного Парижа была встреча по футболу между
московским "Спартаком" и французским "Ресингом". Наша команда продемонстрировала
содержательную игру, футболисты прекрасно владели мячом. Особенно много приятного
говорили о вратаре Анатолии Акимове. В одной из встреч он получил травму, и на поле