Только в одной весовой категории — полулёгкой — золотая награда не досталась
советскому атлету: швед Арвид Андерсон оттеснил Евгения Лопатина на второе место.
Швед не знал, что во время войны лейтенанту Лопатину пулемётная очередь
пробила ладонь левой руки. Осмотрев простреленную кисть, врач вынес суровый
приговор: потеря подвижности, к спорту возврата нет. Пальцы на руке почти не
разгибались.
Два года боролся Лопатин, чтобы сохранить руку. Врачи с горькой усмешкой
смотрели на упражнения молодого офицера. А Евгений неустанно тренировал
скрюченные, почти неподвижные пальцы, пока они не начали поднимать
двухкилограммовые гири. Это была первая победа. Потому теперь второе место в
чемпионате Европы нельзя было назвать иначе как триумфом воли. Но всего этого не
расскажешь финским зрителям.
В тот визит в Финляндию нам удалось побывать в Тампере. Было интересно:
сохранился ли тот дом, в котором проходила Таммерфорсская конференция РСДРП?
Оказалось, что сохранился. На нём висела мемориальная доска с профилем Владимира
Ильича Ленина. Вообще к Ленину в Финляндии особенно уважительное отношение, ибо
именно ему страна обязана своей независимостью. "Этого мы никогда не забудем", —
сказал нам искренне и взволнованно один из рабочих, когда мы посетили
железнодорожные мастерские.
Мне очень хорошо запомнилось ещё 18 июня 1947 года — День физкультурника. Я
уже привык к публичным выступлениям. Но на этот раз снова очень волновался. На
притихшем стадионе был жаркий полдень.
Я установил новый мировой рекорд в толчке — 174 кг.
Советское правительство устроило приём в честь спортсменов в Георгиевском зале
Кремля. Десятки люстр, мириады огней придают особую торжественность
величественному помещению. Я от имени армии физкультурников и спортсменов должен
был ответить на приветствие. Мне было 32 года, а я волновался как мальчишка возле
классной доски.
Самолёт описал круг, и перед нами неожиданно открылась окутанная лёгким
туманом панорама большого города, перерезанного лентой Дуная. На самом берегу реки
возвышалась крутая гора.
— Это Геллерт, — пояснил кто-то из экипажа. — А на её вершине монумент
Свободы — памятник советским воинам, погибшим при освобождении Будапешта.
Наша команда посетила Будапешт в 1950 году — нас пригласили на месячник
дружбы Венгрии и СССР. Мы прилетели вместе с деятелями культуры, науки и искусства.
На аэродроме, во время торжественной встречи нашего солидного тяжеловеса Алексея
Медведева приняли за какого-то профессора или одного из руководителей делегации. Ему
вручили цветы, к нему обращались с приветствиями. Медведев лукаво посматривал на нас
и был очень доволен этим недоразумением.
Поездка по Венгрии оставила у меня очень много впечатлений. Вообще, у нас,
спортсменов, людей с очень чётким разделением дня между делами спортивными и, если
можно так выразиться, туристическими, воспоминания имеют какой-то
дифференцированный характер: отдельно — о городах, музеях, картинных галереях,
встречах за пределами помоста. А на этот раз всё смешалось. Наши противники были не
очень сильными, особых оснований для беспокойства не имелось. И в моей памяти всё
отложилось на одной полочке — приём у председателя парламента Драгоша Лайоша,
бывшего слесаря завода Чепель, и первое товарищеское, даже, скорее, тренировочное
выступление на сцене "Красного Чепеля", и посещение текстильного комбината в городе
Сегед, и встречи — спортивные и просто дружеские — с людьми очень сердечными и
благожелательно настроенными.
Мы легко выиграли все поединки с венгерскими атлетами. Из советских штангистов
блестяще выступил легковес из Тбилиси Владимир Светилко. Он поднял в сумме
троеборья 352,5 кг и на 47,5 кг обошёл бывшего мирового рекордсмена в жиме Амбрози.
Значительно улучшил свой личный результат и Аркадий Воробьёв (полутяжёлый вес) —
он набрал в сумме 400 кг.
Мы познакомились со спортивной жизнью Венгрии, посмотрели соревнования
ватерполистов. Хеди Дьюла, председатель Комитета по делам физкультуры и спорта
Венгрии, позаботился, конечно, чтобы мы побывали на боксёрской тренировке с участием
Ласло Паппа.
Лаци, как ласково называют Паппа венгры, — всеобщий любимец. За год до этого
он стал чемпионом Олимпиады в Лондоне 1948 года, а накануне — победителем
европейского чемпионата в Милане.
Пройдут годы, и Ласло Папп установит своеобразный боксёрский рекорд — станет