Она радовалась нашим успехам, потому что мечта мужа было единственным, что
осталось у неё в жизни.
— Метода — это пот и терпение, — в сотый раз повторял Гоберц, когда мы
уставали.
Делали передышку, а затем всё снова — ещё раз, два, три... Позже я понял, как
необходим в тренировке данный жестокий принцип: метода — это терпение и пот.
"Рэпэтэ" продолжались. Всё проходило в строгой последовательности, которой
безошибочно владел Гоберц. Старик был доволен нами и ждал дня, когда мы появимся
перед просмотровой комиссией. Он наденет фрак, выйдет на арену и тогда...
— Вы превзойдёте всех, если со своим ростом сможете сделать всё, что делают
Яловые. Вас ждёт успех!
Цирк... Я бредил им. Осветительная будка на галёрке стала для меня королевской
ложей. Я боготворил актёров. Меня волновали подробности их жизни. Когда огни на
манеже гасли, я подолгу стоял у выхода, чтобы посмотреть на них хотя бы издалека.
Музыка будила во мне необыкновенные желания. Я мечтал о прекрасном цирковом
будущем, где был, конечно, самым знаменитым, самым ловким, самым красивым.
Музыка, наш выход. Гоберц в чёрном фраке... Восторг зрителей...
Наверное, это было счастье.
Я познакомился с братьями Яловыми. Мне разрешили смотреть их репетиции.
Скупой поток света освещал пыльный бархат. Здесь я увидел всё: напряжённые нервы,
усталость, раздражённость, старые штопаные трико. Даже оркестр показался мне другим
— он играл вяло и невесело. Вверху под куполами, среди подтянутых блоков,
поблёскивающих никелем турников, колец и трапеций, копошились воздушные гимнасты.
Им нужны точность и расчёт. Здесь можно надеяться только на себя, на свою силу и
ловкость. Акробатов сменяли лошади. Покорные красивые животные привычно бегали
вокруг манежа, подгоняемые хлыстом. И они теперь казались мне не такими разумными,
как на представлении. Круг за кругом, круг за кругом. Будто белка в огромном колесе. Я
видел, как упал с лошади Джеймс Кук, сын старого знаменитого Кука. Лошадь подмяла
Джеймса под себя и сильно ударила задней ногой в плечо. Юношу унесли, но уже вечером
он был на манеже и, как всегда, улыбался зрителям.
Все ожидали начала чемпионата по французской борьбе. Афиши рекламировали
приезд Поддубного, Посунько, Шемякина, Заикина, Цыгана. Вскоре на улице возле
гостиницы "Континенталь" появились люди необычайных размеров. За ними ходили
толпы.
Глядя на них, нельзя было не заинтересоваться борьбой. Только потом я узнал о
театрализации этого зрелища. Герою матча была гарантирована победа. Другие должны
были выполнять эффектные приёмы на определённой минуте. Часто зрителя ещё больше
интриговали, закончив игру вничью, — тогда все с нетерпением ждали "реванша".
Я узнал, что есть несколько категорий борцов: "яшки" — либо совсем старые, либо
молодые, только начинающие борцы, которых всегда побеждают; "апостолы" — атлеты с
хорошим телосложением, "маски", — которые по каким-либо пикантным обстоятельствам
не могут открыто появиться на манеже.
На этот раз всех, кто толпился в дни чемпионата у "Континенталя", особенно
интриговала такая "маска": человек в светлом элегантном пальто проходил быстро, не
останавливаясь, не давая даже автографов. Это было таинственно и необыкновенно.
В это время я познакомился с дядей Ваней Лебедевым — издателем журнала
"Геркулес". Он тогда отстаивал французскую борьбу, которую запрещали.
После революции среди общественности возникло разногласие по поводу того, как
относиться к профессиональной борьбе в цирке. В прессе против неё приводилось
множество возражений. Лебедев послал письмо Луначарскому: "Наша эпоха,
выковывающая людей героического эпоса, нуждается в зрелище героического типа.
Борьба — это и есть такое зрелище и, принимая во внимание её влияние на массы,
заслуживает положительной оценки". Своё послание он так и подписал: "Лебедев" и в
скобках — "дядя Ваня".
Лебедев возражал против односторонних, примитивных взглядов на цирковую
борьбу. Письмо его было датировано 15 сентября 1927 года. Двадцать лет спустя в цирках
ещё выступали борцы. Но потом интерес к этим выступлениям начал катастрофически
падать. Профессиональную борьбу в нашей стране вытеснило развитие борьбы
любительской, блестящие успехи наших богатырей не на цирковой, а на международной
спортивной арене, на Олимпиадах и мировых чемпионатах. Но нельзя забывать, что эти
успехи возникли не на пустом месте. Не зря новых чемпионов величают преемниками