славы Поддубного, Заикина, Шемякина и других героев профессиональной борьбы. И не
идеализируя Лебедева — человека коммерческого склада, нужно отдать ему должное за те
усилия, что содействовали развитию и популярности борьбы как спорта.
Лебедев был не только великолепным организатором, но и тонким психологом, он
улавливал настроение и запросы посетителей цирка, умело играл на их патриотических
чувствах. Бывало, в роли арбитра он выходил на арену в русской рубахе, сапогах и
фуражке, картинно кланялся на четыре стороны, представляя борцов, использовал
былинные эпитеты и тому подобное. Остроумные реплики дяди Вани имели большой
успех.
— Дядя Ваня, где сейчас Поддубный? — спрашивали его.
— На чемпионате в Варшаве.
— Как же так: вчера он был во Владивостоке, а сегодня в Варшаве?
— Для чемпиона мира нет ничего невозможного, — отвечал дядя Ваня под бурный
восторг зрителей.
— Дядя Ваня, а где сейчас Збышко-Цыганевич?
— Какой — старший или младший?
— Старший!
— Оба умерли.
Позже, в 1946 году, дядя Ваня рассказал мне, что вопросы задавали свои.
Наконец приехал Поддубный — большой, согбенный, с седеющими рыжеватыми
усами. Ходил он медленно, нетрудно было заметить, что у него больные ноги. О его
гастролях за границей и победах ходили легенды. Позже я много раз встречался с Иваном
Максимовичем. Это был суровый, своенравный человек, знавший себе цену. "Чемпион
чемпионов" — так прозвали Поддубного за его блестящие победы.
Иван Поддубный родом из бедной украинской крестьянской семьи, которая жила на
Полтавщине. Быть может, казак Фёдор Поддубный, фигурирующий в повести
А.К.Толстого "Князь Серебряный", является одним из его предков. Или же другой казак
Поддубный, который служил в войске Петра I и был послан царём в Англию в составе
посольства. По этому поводу нам остаётся только гадать. Во всяком случае природа
наградила Поддубного огромной силой и ловкостью.
Но знаменитый борец отличался не только этими качествами. Он строго соблюдал
режим, просыпался и ложился спать всегда в определённое время, не курил и не пил,
большое значение придавал утренней прогулке и гимнастике. Полагаю, нашей молодёжи
будет интересно узнать, как тренировался Иван Максимович. Вот что он написал по этому
поводу в 1947 году:
"Я и теперь с ужасом вспоминаю режим, который я выполнял в те дни. Ежедневно
на протяжении длительного времени я тренировался с тремя борцами: с первым — 20
минут, со вторым — 30, и с третьим — 40-50 минут до предельного изнурения каждого из
них. Далее 10-15 минут я бегал с пятифунтовыми гантелями в руках. После этого я
принимал паровую ванну. Температура воды достигала 50 градусов... Затем душ; сегодня
полуледяной, а завтра — тридцатиградусный. На полчаса меня кутали в простыню и
тёплый халат, чтобы организм отдохнул. А впереди была ещё 10-километровая прогулка...
После моциона я возвращался в гостиницу настолько утомлённый, что едва мог подняться
на четвёртый этаж".
Да, физические нагрузки, что называется, на уровне современных требований. Не в
таком ли режиме в сочетании с врождённым здоровьем следует искать тайну спортивного
долголетия Ивана Поддубного? Ведь его последний большой международный триумф
приходится на 1925 год, когда Поддубному было уже 55 лет. Тогда Поддубный поехал в
Нью-Йорк и после ряда блестящих побед над борцами из разных стран мира стал
чемпионом США. А ковёр он не покидал почти до 70-летнего возраста...
Однажды во время очередной репетиции мы жонглировали на манеже. Появился
Поддубный. Мы очень старались, и, конечно, у нас ничего не выходило. Иван
Максимович стоял молча, затем вышел на манеж и показал, как это следует делать. Я
набрался смелости и попросил у него фотографию. "Пацанам не даю. Станешь сильным,
человеком будешь — тогда проси". И ушёл. Только через 15 лет я получил от него фото.
Помню ещё одну из наших встреч — спустя много лет. На одном из соревнований я
оказался главным судьёй. Поддубный был у нас почётным гостем. Я представил его
публике и, зная, что ему тяжело ходить, осторожно взял под руку. Поддубный резко
отдёрнул руку и метнул на меня злой взгляд.
После соревнований Иван Максимович сказал мне:
— Не обижайся. Я скоро умру, но никогда ещё никто не поддерживал меня под
руку. А тем более на борцовском ковре.
Вечером в гостях у своего друга старого борца Михаила Слуцкого Поддубный
много рассказывал. Вспоминал о Куприне. С особенной теплотой говорил об отце русской