тяжёлой атлетики докторе Краевском, о знаменитом Гаккеншмидте.
Поддубный любил, чтобы его слушали. Нам он сказал: "У меня была большая
жизнь. Я объездил весь мир. Я соревновался всегда честно. Ваша молодость напоминает
мне о победах — это радостно и очень грустно. Побеждайте. Желаю вам так провести
жизнь, как я".
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени, заслуженный мастер спорта Иван
Максимович Поддубный до последнего дня интересовался молодыми спортсменами. Вот
что он написал своему бывшему коллеге, цирковому борцу Михаилу Слуцкому буквально
за месяц до своей смерти: "Меня снова зовут в Москву, пишут, что я первый среди борцов
прославил наш спорт за рубежом... Но не обо мне, старике, речь. Обидно, что теперь
техника многих борцов бедна и физически подготовлены они недостаточно.
Неверно они тренируются, вот и сил недостаточно. Плохо знают, как нужно
укреплять здоровье... Мы, Михаил, постарели, отошли от борьбы. Ну что ж, старость и
вправду могучий соперник, но мы ещё поборемся. Ты, друг, помоги там ребятам, кто же
им поможет, как не мы, старые борцы..."
Мне случилось познакомиться и с Иваном Заикиным. Он родился в Симбирской
губернии, в крестьянской семье, и, так же как Поддубный, в наследство получил лишь
одно — богатырскую силу и крепкое здоровье. Подавшись из родного села искать работу,
Заикин присоединился к артели грузчиков, мерился силой с профессиональными
цирковыми борцами, пока не увлёкся этим. В 1905 году в Москве Поддубный и Заикин
встретились на борцовском ковре. Победил Поддубный.
Во второй раз они увиделись через два года на чемпионате в Тамбове. Заикин
откровенно сказал Поддубному о своём намерении взять реванш. Но реванш не состоялся.
Травмированного Заикина унесли с ковра, и он очутился в больнице. Там его часто
навещал Поддубный, и они подружились.
Заикин был не только известным борцом, но и одним из пионеров авиации. В
Париже он окончил лётную школу Фармана, выполнил несколько полётов и в России.
Один из них, что состоялся в Одессе в 1910 году, едва не окончился двойной трагедией:
пассажиром авиатора был Александр Куприн.
Заикин рассказал мне об этом в 1945 году, когда мы увиделись с ним по случаю
празднования 60-летия гиревого спорта, начало которому в России положил созданный
известным петербургским врачом В.Ф.Краевским "Кружок любителей атлетики". Приезд
Заикина в Одессу в новом амплуа — авиатора — был широко разрекламирован. На
ипподроме, где должны были пройти полёты, собралась огромная толпа.
Самолёт Заикина трижды поднимался в воздух и, проделав несколько кругов над
полем, удачно совершал посадку. А в четвёртый раз, когда к авиатору присоединился
Куприн, при повороте ветер понёс плохо уравновешенную машину на зрителей. Чтоб не
натворить беды, Заикин развернулся и стал приземляться. Посадка оказалась не совсем
удачной. Но аэроплан пострадал больше: от него осталась груда обломков.
С писателем Александром Куприным Ивана Заикина связывала большая дружба. В
1919 году Куприн эмигрировал в Париж. Очутился за границей и Заикин: он жил в
Кишинёве, когда Бессарабия оказалась аннексирована Румынией. Обоим жилось нелегко.
Однажды Куприн послал Заикину 500 франков. Они часто переписывались. "Вот уж
тридцать лет пишу, — жаловался на свою судьбу Александр Иванович, — написал около
двадцати томов, а остался бездомным бродягой, как старый пёс. Так, наверное, мне и
надо. Весна в Париже проходит мимо меня..." ..."Припоминаешь, ты мечтал об
организации огромного питомника физической культуры в плане государственном. Это в
России возможно, и только в ней".
Заикин не осуществил своей мечты: его здоровье подорвал несчастный случай во
время цирковых гастролей в Плоешти. Последние годы жизни знаменитый борец провёл в
Кишиневе. Советское правительство назначило ему персональную пенсию. Не имея
возможности активно участвовать в спортивной жизни, Заикин старался не отставать от
событий, интересовался последними новостями и охотно выступал перед молодёжью с
воспоминаниями. Он радовался, что его не забывают, слал мне трогательные письма,
подписывая их "борец-авиатор Иван Заикин".
Переписывался со мной и Иван Шемякин. Вспоминая своё спортивное прошлое, он
писал: "Вся беда моей карьеры оказалась в желании "охотиться" на чемпионов, чем и
можно объяснить лютую ненависть ко мне, в особенности со стороны кулаков-
хозяйчиков. С 1908 года и до последнего чемпионата, устроенного цирком в Москве в