Не о таком предложении — идти убивать ни в чем неповинных людей — мечтала юная волшебница. Принцы в сказках обычно спасают города ценою собственной жизни ради возлюбленных, а не вырезают их вместе со своей суженной. В сказках и легендах все было предельно просто — границы добра и зла четко очерчены, а в вопросах справедливости нет полумер. Джайна выросла на таких сказках, таким принципам следовал и ее отец, адмирал Праудмур.
Годы спустя, оказавшись лицом к лицу с ожившей легендой древности – безумным Аспектом Земли, — скрытой от всего Азерота толщей Великого Моря, Джайне вновь предстояло ответить на важный вопрос. Готова ли она последовать за черным драконом, прозванным Разрушителем Миров? Он не задавал этого вопроса, лишь опустил черное крыло, по которому она могла взобраться к нему на спину. Она находилась настолько близко, что различала щербинки ковки на пластинах адамантита, что покрывали его тело. Разумеется, она давно догадывалась. Но не предполагала, насколько далеко может зайти в своих догадках.
Джайну пригвоздил к месту взгляд Смертокрыла. Ей отчего-то казалось, что время почти остановилось, будто черному дракону, как Аспекту Времени, по силам остановить бег скоротечных минут. Все вокруг замерло. Не стоило опасаться Азшары и мирмидонов, они отступили на благоразумное расстояние от драконьего пламени. Притих даже грохот Водоворота. У Джайны было сколь угодно времени для размышлений.
Опущенное крыло звало ее, обещало спасение и защиту. Легенды Азерота, на которых выросла юная волшебница, говорили, что завидев черного дракона, народы обращались в бегство. А она стояла перед ним. Она провела рядом с ним не одну ночь и последнее, что ей хотелось при взгляде на него, это бежать прочь.
Тогда она отказала Артасу. Она встала на сторону добра, которое, как, оказалось, неспособно прогибаться под условности и обстоятельства. В одно мгновение она лишилась всего, что могла бы иметь в будущем, но не преступила через добродетель и совесть. Джайна осталась чиста. Кто-то другой вырезал целый город, не она. Ей не по силам было остановить его. Но и помочь жителям она тоже не могла.
Долгими ночами без сна, когда бессонница стерла границу между завтрашним и вчерашним, оставив длинное нескончаемое сегодня, глядя на спавший Терамор, Джайна думала. Где бы она была сейчас, если бы вошла в Стратхольм вместе с Артасом? Если бы помогла в расправе над оживающими мертвецами и жителями, которые еще не превратились в нежить, но у которых не было ни единого шанса на спасение после зараженного чумой зерна. Еще чаще она думала над вопросом, так ли неправ был Артас в своем решении? Небывалый простор для фантазий в бессонные ночи.
Но раз за разом, проживая важное для их жизней день, Джайна стала понимать, что именно принципы не оставили ей иного выбора. Если она занимает сторону добра, то она может только уйти, позволив кому-то другому вершить зло. Чего же стоит такое добро?
После Стратхольма волшебница бежала в Калимдор, открывала неизведанные земли, вместе с орком Траллом спасала Древо Жизни в Хиджальских лесах. А однажды, чтобы предотвратить войну между Ордой и Альянсом, даже пожертвовала жизнью собственного отца. Несгибаемые принципы адмирала Праудмура не допускали разумности орков. Зная о заговоре против отца, она никак не помешала этому. Мир между орками Оргриммара и людьми Терамора был важнее.
Она стояла на страже мира и покоя, в свои годы добилась уважения по всему Азероту и достигла значительных высот в магии. Никто не смел попрекать ее за трусость или предательство. Кроме нее самой.
В немигающих драконьих глазах бушевало пламя. Вот отчасти разгадка того, почему взгляд ее спутника так завораживал. Драконы почти не моргают, кажется, они могут смотреть вечно, не прерывая взгляда. Значит, она давно догадывалась, но просто отказывалась, не принимала эту мысль… Потому что защитница Азерота не может быть на стороне безумного Аспекта, способного разнести этот мир одним движение крыла.
Какие события ждут Азерот впереди, если легенды прошлого начинают новое сражение? И какую сторону в этой битве займет она, воительница справедливости? ¶Волею судьбы Джайна вновь оказалась перед воротами нового Стратхольма. На сей раз размах происходящего достигал каких-то небывалых масштабов. Решалась судьба не города, целого мира. Казалось, даже время замерло в ожидании ее ответа. И черный дракон вместе с ним.
Под его немигающим взглядом мысли Джайны сократились до одной-единственной, самой важной фразы.