— Посмотри сам!
Паркер придвинул к себе лист, и, словно кто-то хлестнул по глазам, на мгновение прикрыл их: весь лист, сверху донизу, был исписан характерным, угловатым почерком Джо Шира. Это оказался длинный перечень, разбитый на три колонст.: год, название города, цифра. Он пробежал глазами начало:
“1915 Луисвилль 12000
1915 Сакраменто 14500
1916 Нью-Йорк 9000...”
Перечень шел до самого низа страницы. Там, под чертой, была выставлена итоговая цифра 1 876 000. Эту сумму, нацарапанную иным почерком и другими, отличными от предыдущих, чернилами, подсчитал, вероятно, на досуге лично капитан Янгер.
Тот горделиво спросил:
— Ну, теперь видишь? Это тебе не хухры-мухры, тут полный послужной список Джо Шира, с девятьсот пятнадцатого, когда у него был, кхм, дебют, и до того времени, как он завязал. Каждая строчка — год, город, сумма... А внизу — мой подсчет — бешеное количество денег, почти два миллиона долларов. Вот оно: пятьдесят семь ограблений — и это все за сорок три года; можно сойти с ума — почти два миллиона долларов...
— И что? — спросил Паркер. Капитан все же был, вероятно, со сдвигом.
На Янгера было страшно смотреть. Он заговорил как в бреду:
— Я вывел сумму его расходов за год. Среднестатистическую. Деньги у него были бешеные, но тратить много он не мог из осторожности. Кто он был, так сказать, легально? Нормальный обыватель, жил тихо, неприхотливо, в последние годы стал получать пенсию... Он не должен был шиковать, чтобы не вызвать подозрения, поэтому я рассчитал — старик мог от силы тратить двадцать пять тысяч в год. А может, и того меньше. А вдруг больше?
— Ты что? Куда это можно ухнуть такие деньжищи? Это совершенно исключено! — Категоричность и ограниченность Янгера в сочетании были очаровательны. — Конечно, если ты натуральный миллионер, все можно... Но у Джо Шира в его положении рука бы не поднялась отстегнуть лишнюю тысячу.
Паркер мысленно фыркнул. У него самого рука довольно часто поднималась отстегнуть сумму в несколько раз большую, чем двадцать пять тысяч. То же самое можно было сказать и о старом ветренике Джо. Но Янгер никогда не имел двадцать пять тысяч в год, и думал об этой сумме с благоговейным ужасом мелкого скопидома и домашнего скряги. Но его можно было понять и простить.
Между тем, Янгер, как некую драгоценность, достал из конверта второй листок.
— Погляди теперь сюда...
По левую сторону листа шел столбик цифр, но не цифры; а список фамилий сразу бросился Паркеру в глаза. Он прочел: Лумис, Мак-Кей, Паркер, Литтлфилд, Клипер — примерно тридцать сообщников, участвовавших в разные годы в операциях, разработанных Джо Широм... Весь этот второй лист — колонка цифр и столбец имен (а суммы были те же самые, что и на первом листе, но здесь откинули за ненадобностью города и годы), — так вот, весь второй лист был исписан той рукой, что выводила итоговую сумму на первом...
Янгер с гигантской гордостью кивнул на расправленную бумагу.
— Ну и как тебе? Кстати, между нами, в этом списке фамилий может быть и твоя настоящая, ты ведь не думаешь, что я поверил в Чарльза Виллиса...
В этот самый момент Паркер впервые глянул на него как на окончательно приговоренного к смертной казни.
— Слушаю тебя, — негромко сказал он.
Янгер поднял глаза от бумаги, и с его лица сошла улыбка. Торжество в его взгляде сменилось растерянностью, а растерянность — паникой. Он закашлялся и опустил глаза.
— Вот, — хрипло сказал он. — Все тут. Все основное тут. Паркер выжидательно скрестил руки на груди и откинулся в кресле. Больше он Янгера не перебивал.
Янгер торопливо закурил сигару, снова склонился к листу и начал объяснять, постепенно воодушевляясь от собственных выкладок:
— Итак, за сорок три года к Ширу сошлось почти два миллиона, а точнее — миллион восемьсот семьдесят шесть тысяч долларов. Я определил, что двадцать пять тысяч в год он расходовал. И вот этот среднегодовой доход я умножаю на сорок три года, и получаю миллион семьдесят пять тысяч. Что осталось от общей суммы при вычете? Восемьсот одна тысяча долларов!.. Ну, округлю — пусть будет восемьсот тысяч, это неистраченная сумма, ты слышишь, Виллис, и она больше, чем полмиллиона...
Паркер, сидя все так же, молча кивнул. Янгер бешено возводил постройку из мыльных пузырей, и мешать ему теперь не следовало. Янгер испытывал поистине наркотическое возбуждение, манипулируя на бумаге сотнями тысяч долларов, никогда не принадлежавших ему и принадлежать уже явно не могущих.
— Джо Шир мне представил документы — у него были ценные бумаги где-то на сто двадцать тысяч, официально они, якобы и приносили доход. Остаток в шестьсот восемьдесят тысяч он припрятал, боясь разоблачений. И если даже он пять лет назад ухлопал какие-то денежки на этот дом, все равно у него осталось полмиллиона. Но это по меньшей мере! И по самым грубым, приблизительным моим выкладками: ведь в свои молодые годы он просто не тратил на себя такую уйму денег... Так что по всем резонам мы с тобой должны рассчитывать на сумму, более, чем полмиллиона...
Паркер поднялся из-за стола. Да, Тифтус, при всей своей недалекости, более точно оценил гипотетическое наследство Джо Шира. Но ею фантазия не шла дальше наличных, — уж сам-то он хранил бы деньги б чулке, либо закопал под вязом... А вот Джо Шир, стреляный воробей, догадался купить все время растущие в цене акции какой-нибудь нефтяной компании. Паркер закурил сигарету.
— Со стариком ты обо всем этом говорил?
— . А то... Что ж, с потолка, я, по-твоему, взял эти суммы? — Янгер аккуратно сложил оба листа и засунул в конверт. — И суммы, и фамилии... Все из первых рук, от самого Джо Шира.
— Но сам-то он что тебе говорил про эти полмиллиона?
— А!.. Он мне такую лапшу стал вешать на уши, хоть стой, хоть падай. Примерно то же, что лепишь сейчас мне ты...
— Нельзя ли конкретнее?..
— Ну, он чуть ли не бил себя в грудь, убеждая меня, что истратил все. Мол, не привык считать деньги, жил в свое удовольствие, не думал о завтрашнем дне, потакал своим слабостям. Всякую такую лабуду... И, мол, все, что осталось, — это сто двадцать тысяч в ценных бумагах...
— А почему ты не поверил?
— Ох, Виллис, не будь наивным... Я знаю, что говорю. Когда я немного прижал старика, он рысью побежал и принес тысячу долларов из банки с мукой. И еще говорил, что вот свяжется со своими акционерными обществами, продаст ценные бумаги и выложит мне эти сто двадцать тысяч до последнего цента... Ты сам подумай, разве отдают все подчистую, когда нет в тайнике ничего про запас?
Паркер похоронно кивнул. Он все понял теперь.
— Да если бы он не отдал концы, я сыскал бы и эту заначку, — с явной досадой обмолвился Янгер.
Стоп! Вон оно что! Вот на какие сложности намекал в письме старик, вот что его подкосило!
Джо все бросил в ненасытную пасть этого чудовища — последние, из неприкосновенного стариковского запаса, деньги, фамилии друзей... Еще добро, хоть не их адреса... Смерть ему не дала. А у этого дракона лишь возрастали аппетиты...
— Ну, сознайся, все же, я не такой идиот, каким тебе представлялся?
Паркер посмотрел на него долгим взглядом и бесцветно ответил:
— Нет, ты не такой идиот...
— И полмиллиона где-то нас ждет, просто вот где-то томится... — как детскую песенку-считалку проскандировал Янгер; к нему вновь вернулось отличное настроение, он был счастлив. — Эх, Виллис, признай хоть теперь, прав я в своих догадках?
— Да. Мы найдем конец нитки и распутаем весь клубок, — как механизм, ответил Паркер. — Не волнуйся, мы все отыщем...
— А еще бы не отыскать, — солидно сказал Янгер. Идиотски-блаженная улыбка не сходила с его распаленного, маслянисто-лоснящегося лица.
Часть третья
Глава 1
Господь дал Эбнеру Л. Янгеру и природный ум, и врожденный здравый смысл, сподобил его повидать немало: тридцать семь штатов Америки, четырнадцать стран, и среди них Англия, Германия, Япония, Египет... Да и оттрубить тридцать лет в армии Соединенных Штатов, — это, как выразился бы Янгер, — “не хухры-мухры”... С такой службы увольняются в запас людьми бывалыми, умудренными...