Остановиться удалось через три улицы. Дальше шла дорога на Лондон и лесная гуща. Усевшись на качелю, которую когда-то построил Грэг, я попыталась успокоиться, придти в себя, но тщетно. Тело попрежнему трясло. Тремор рук, сбивчивое дыхание и сердце, что выпрыгивало из груди, говорили о том, что попытка оказалась провальная.
Куда обращаться за помощью в такой ситуации?
Даймонд – крупная фигура во всей этой шахматной игре. Мужчина имеет связи абсолютно везде, да и как воспримут моё предательство ребята? Они не простят меня! Никогда! Никто не прощает предательство. Я бы тоже не простила. Поистине безвыходная ситуация.
Внезапно в кармане зазвонил мобильный. На экране красовался номер Стефано. Он словно почувствовал, что мне нужна помощь. Он всегда чувствует…
– Да? – попыталась выровнять голос я.
– Здравствуй, негодница, – в полтона поздоровался он. – Жди в гости.
– К сожалению, сегодня не получится, – отмахнулась я.
– Где ты сейчас находишься? – тембр заметно похолодел.
– На Hart*** – street, – призналась я, сдерживая поток ненужных слёз.
Ничего не ответив, Стефано сбросил звонок. Я крепко обняла себя за плечи. Внезапно стало холодно, омерзительно. Хотелось содрать кожу, избавиться от тех участков, где побывали его руки, но я не могла, чисто физически не могла, так как не имела при себе ничего. Будь у меня в руках нож, без всяких раздумий вырезала бы кусок собственной плоти.
Как Морис пошёл на это, чем он руководствовался в тот момент? Неужели действительно думал, что я дам добро и вот так просто отдамся ему?! Какой абсурд!
Время тянулось долго и мучительно. С каждой минутой я всё больше погружалась в себе, замыкалась, в попытке скрыться от этого мира. Улицы пустовали. Никого, ни единого прохожего, я одна. Я всегда одна…
Чья-то тёплая ладонь мягко легла на моё плечо, еле ощутимо массируя его. Я из последних сил подняла взгляд на неизвестного и увидела до боли знакомое, близкое лицо…
Глава 6.
Глаза пекли невыносимой жгучей болью, ровно так же болела и душа. Хотелось кричать, биться в агониях, рвать и метать. Хотелось убивать, но всё, на что я оказалась способна, поднять до жути покрасневший взгляд.
Тусклый фонарь слабо освещал широкую дорогу, от чего я не имела возможности рассмотреть его лицо, глаза, эмоции. Абсолютно всё оставалось загадкой.
Присев на корточки, мужчина накрыл мои руки массивной ладонью, а второй начал неспешно проглаживать по костлявому колену. От этого жеста ноги предательски задрожали, а к горлу подступил очередной тугой ком. Я сжалась ещё сильнее. Нижняя губа дрогнула, и по щеке покатилась нежеланная слеза, неприятно обжигая фарфоровую кожу.
Последний раз я плакала восемь лет назад, в день убийства матери…
– Что случилось? – в полтона задал вопрос Стефано.
Я издала тихий всхлип из последних сил стараясь сдержать нахлынувшие эмоции. Чёрные прядки неприятно липли к лицу. Я молчала. Молчала и не дышала, боялась выдать хотя бы звук, что сдаст со всеми потрохами.
– Всё в порядке, – одними губами шепнула я, вспоминая недавние события.
Найти меня вопрос одного щелчка пальцев, а убить – времени.
Куда бежать и что делать…? Даймонд отыщет где угодно, переберись я хоть в центр Лондона, чужую страну или на другой конец света. Он достанет меня из под земли!
Мерзкий старик хотел надругаться надо мной! Какой ужас, стыд и позор…
Самое страшное то, что просить помощи банально не у кого! Никто не осмелится пойти против своего босса, никто не осмелится пойти против Даймонда Мориса.
Накатила волна новых слёз. Нет, рыдать хотелось вовсе не от страха за собственную жизнь, причина заключалась в множестве вопросов, на которые знал ответы только он. Я не могу вот так просто уйти, потому что так и не разгадала убийство матери, а Даймонд не может отпустить убийцу, который избавит его от заклятого врага.
Воздуха катастрофически не хватало. Я не могла больше держаться и тихо заплакала, болезненно закусывая нижнюю губу.
Услышав рыдания, Стефано осторожно притянул меня к себе и крепко обнял.
– Чш-ш-ш, малышка, – ласкающе зашептал мужчина, утирая горячие слёзы. – Прекрати плакать.
От его успокаивающих слов стало тошно. Уткнувшись носом в широкую грудь я залилась слезами ещё сильнее.
Разве хладнокровные убийцы умеют плакать? Это вообще законно?
Люди, которые без дрожи в руках убивают себе подобных, способны на проявление столь жалких чувств? Какой абсурд!
– Прошу, уходи… – молила я, но он не сдвинулся ни на сантиметр.