Она сходила в архив и получила копию свидетельства о рождении Другой. Потом пошла в Управление автотранспорта и подала заявку на получение водительских прав под именем Соланы Рохас, используя свой собственный адрес в Колгейте.
Она решила, что в мире точно существует больше одной Соланы Рохас, точно так же, как больше одного Джона Смита. Она сказала клерку, что ее муж умер и она только что научилась водить машину. Ей нужно было сдать письменный экзамен и пройти тест на вождение, с сидящим рядом с ней экзаменатором, но она с легкостью справилась с обоими.
Она расписалась в формах, ее сфотографировали и выдали временное удостоверение, до того, как постоянное будет сделано в Сакраменто и выслано ей по почте.
После этого ей нужно было заняться другим, возможно, более практическим делом.
У нее были деньги, но она не хотела тратить их на текущие расходы. У нее была тайная заначка, на случай, если она захочет исчезнуть — что она и сделает в какой-то момент — но ей нужен был постоянный доход. После всего, у нее был сын, Крошка, которого нужно было содержать. Работа была необходима. Поэтому она просматривала объявления, день за днем, без всякого успеха. Было больше предложений для машинистов, домашних уборщиц и рабочих, чем для медицинских профессионалов, что вызывало у нее справедливое возмущение. Ей стоило такого труда, чтобы оказаться там, где она была, и теперь выходит, что ее услуги никому не нужны.
Две семьи искали няню с проживанием. Одни подчеркивали, что нужен опыт обращения с совсем маленькими детьми, другие упоминали о ребенке околошкольного возраста. В обоих случаях говорилось, что мама работает за пределами дома. Каким нужно быть человеком, чтобы распахнуть свою дверь перед любым, кто умеет читать? Женщины в наши дни ничего не соображают. Они ведут себя так, будто материнство ниже их достоинства, тупая работа, которая может быть доверена любому незнакомцу, зашедшему с улицы. Как им не придет в голову, что педофил может утром заглянуть в газету и заполучить свою жертву к концу дня?
Все рекомендации и проверки прошлого ничего не стоят. Эти женщины находятся в отчаянном положении и ухватятся за любого, кто вежлив и выглядит хоть наполовину презентабельно. Если бы Солана желала согласиться на долгие рабочие дни и плохую оплату, то подала бы заявку сама. Но она ждала чего-нибудь получше.
Ей нужно было подумать о Крошке. Они жили вдвоем в скромной квартирке уже около десяти лет. Он являлся предметом дискуссий между ее родственниками, которые считали его избалованным, безответственным манипулятором.
Мальчика назвали Томассо. После его появления на свет с весом в шесть килограммов, она страдала от инфекции женских органов, что излечило ее как от желания иметь других детей, так и от возможности сделать это. Он был красивым младенцем, но педиатр, который осматривал его после рождения, сказал, что он дефективный. Солана не могла вспомнить теперь название этого дефекта, но тогда она проигнорировала мрачные докторские слова.
Несмотря на размеры сына, его плач был слабым и мяукающим. Он был вялым, с плохими рефлексами и слабым мышечным тонусом. Он с трудом сосал и глотал, что создало проблемы с кормлением. Доктор сказал ей, что мальчику будет лучше в специальном учреждении, где за ним будут ухаживать люди, привычные к таким детям, как он. Солана воспротивилась. Ребенок нуждается в ней. Он был светом и радостью в ее жизни, а если у него были проблемы, она с ними разберется.
Когда мальчику была всего неделя от роду, один из ее братьев прозвал его «Крошка», и с тех пор его так и называли. Она мысленно с любовью называла его Тонто, что ей казалось подходящим. Как индеец Тонто в старых вестернах, он был ее спутником, верным и преданным товарищем.
Теперь он был тридцатипятилетним, с плоским носом, глубоко посаженными глазами и гладким младенческим лицом. Он носил свои темные волосы собранными на затылке в хвост, открывавшим низко поставленные уши. Он не был легким ребенком, но она посвятила ему свою жизнь.
Когда Крошка учился в шестом классе, он весил больше 80 килограммов и имел освобождение от занятий физкультурой. Он был гиперактивным и агрессивным, склонным к вспышкам гнева и разрушения, когда ему перечили. Он плохо успевал в начальной школе и в средних классах, потому что страдал расстройством, которое делало для него затруднительным чтение и обучение. Больше чем один школьный психолог приходил к выводу, что Крошка слегка отстает в развитии, но Солана только фыркала.
Если ребенку трудно сконцентрироваться в классе, зачем винить его? Это была вина учительницы, которая плохо делала свою работу. Было правдой, что у него имелись проблемы с речью, но она понимала его без труда. Он дважды оставался на второй год — в четвертом классе и в восьмом- и наконец бросил школу в десятом классе, в день, когда ему исполнилось восемнадцать.