Не раз Арсений задавался вопросом: отчего же возникла такая жестокость к отцу с сыном и семерым преданным им людям? Ответа никак не находил. И не хотел верить в расхожую версию о том, что причиной жестокости могла ставь нехватка провианта па судне.
Так или иначе, но попытка вникнуть в суть той далекой трагедии привела Арсения к прописной истине: брать с собой детей в рискованные исследовательские экспедиции — высшее сумасбродство.
… Тут, осознав, что брякнул лишнее, Гудзи прикусил язык. Однако Малыш, увлеченный рассказом отца, похоже, не обратил на последнюю фразу никакого внимания.
— Ну, что же ты замолчал, папа? — напомнил он о себе.
— На свою премию, — продолжил Гудзи, — Арсений купил двухэтажный дом с парком во Флориде. Покупку эту регистрировала молоденькая секретарша мэрии. Звали ее Ирэн, и она была моложе Арсения на девятнадцать лет. Но он был еще очень крепким и приметным мужчиной. К тому же — богат и знаменит… Поэтому Ирэн не отказалась, когда Арсений предложил ей выйти за него замуж.
Вскоре у них родился сын, и его назвали Гудзи. А потом — дочь Жаклин.
— Тебе все понятно? — уточнил Гудзи у Мальша.
— Все! — нетерпеливо отозвался Малыш, — Продолжай!
— Ирэн исполнилось тридцать девять, Гудзи — девятнадцать, а Жаклин — четырнадцать лет, когда от неожиданного сердечного приступа Арсений скончался. По мнению домашнего врача, разом сказались все северные перегрузки. Многие люди, долго работавшие на Севере, умирают именно таким образом — без изнурительных болезней, но рано, в одночасье. Лекарствами им не поможешь, потому что все неожиданно… А через полтора года Ирэн решила выйти замуж вторично — за человека, влюбленного в нее всю жизнь, еще со школьной скамьи. Он занимался адвокатской деятельностью и тоже хотел иметь детей, Ирэн родила ему двух близнецов — мальчика и девочку.
К этому времени Гудзи уже учился в астроколледже, жил в студенческом городке, в той же Флориде, отчаянно увлекался астрономией и астронавигацией, а также девушкой с медицинского факультета — Линдой. По окончании учебы они собирались пожениться.
Хоть от колледжа до дома можно было добраться на биолете за сорок минут, Гудзи наведывался домой редко — только на каникулы да дни рождения. Из-за отчима…
Поначалу отчим пытался увлечь пасынка сложностями трактовки законов. Но Гудзи относился к этому равнодушно и предпочитал проигрывать на компьютере возможные сложности, которые могут возникнуть в будущих космических экспедициях. Адвокат в этом ничего не понимал.
Позже отчим попытался заинтересовать пасынка охотой и верховой ездой. Уступая ему, Гудзи начал делать некоторые успехи в вольтижировке и пулевой стрельбе по мишеням. Но относился к этим занятиям настолько вяло, что отчиму быстро надоело понукать. И он оставил Гудзи в покое, сочтя его лентяем и лежебокой. Особенно возмущала его способность пасынка часами валяться на диване с документальными книгами о космических экспедициях. Учебой отчим это не считал.
Со временем отчуждение в семье росло, общение не приносило удовольствия и становилось все более редким.
Ирэн, наблюдая такие отношения, сделала свои выводы и выделила Гудзи треть дома и треть парка. В порыве благодарности Гудзи от парка отказался.
— Хорошо, стану ухаживать за парком сама, — пообещала Ирэн. — Но, если захочешь, — всегда можешь забрать свою долю.
Скоро Гудзи понял, что треть — хоть и от просторного дома — это очень мало. Только в детстве родной дом казался почти необозримым. Теперь же, битком набитый разным добром, он казался совсем тесным. Разве будет чувствовать себя здесь полноправной хозяйкой Линда? Да еще под боком этот нудный отчим, который считает полезными и нужными только свои занятия…
Линда тоже не очень-то стремилась жить, подчиняясь порядкам старшего поколения семьи. Вить же семейное гнездо у родителей Линды в Калифорнии казалось и вовсе безрассудным. Из их крошечного домика апартаменты Гудзи во Флориде представлялись королевским дворцом.