«Цирконий, циркон, цирконит…»
И вдруг отчетливо вынырнуло из памяти: норвежский цирконит!
Гудзи бережно, словно боясь спугнуть нечто, все нашептывал это словосочетание. И вот постепенно, откуда-то из глубин времени и пространства, с тали проступать абзацы его реферата, выполненного еще на третьем курсе колледжа. Назывался реферат «Атомные реакторы межпланетных электростанций». Оказывается, память бережно, дословно сохранила оттуда целые фразы:
«В 1870 году русский химик Менделеев предсказал существование нового элемента под номером 72… Химик Хевеши и физик Костер, работавшие в Копенгагене, открыли через полвека в норвежском цирконите этот предсказанный Менделеевым новый элемент и назвали его гафнием — в честь древней столицы Дании. Благодаря своему свойству быть неодолимым препятствием на пути нейтронов, гафний используется для внешнего покрытия космических аппаратов».
Дальнейшие рассуждения Гудзи неслись стремительно: «А что, если здесь, на Бете, найдется циркониевая руда? Из нее можно было бы выделить гафний и напылить на корпус звездолета… Ведь по сути восстановлением поврежденной обшивки пока мы не занимались. Все силы брошены на поиски корабля Гулля. Но, может, это вовсе не единственный способ вернуться на Землю? Хотя, разумеется, выяснить судьбу первой экспедиции все равно необходимо…»
И вот уже Гудзи с головой погружается в компьютерный отчет о геологических особенностях окружающих Марлен планет. Отчет этот составили данные автоматических зондов, запущенных в район Марлен задолго до полета Гулля.
Однако ничего утешительного анализ этого отчета не дал. На поверхности Беты выхода циркониевых руд практически не имелось. Конечно, где-то они были. Но без внешних выходов искать их здесь пришлось бы годами.
На ближних планетах поверхностные выходы цирконитов просматривались, но в мизерных количествах. Чтобы добыть их там, нужно было бы устраивать рудники. И лишь на Эпсилоне, самом отдаленном спутнике звезды Марлен, выходов цирконитов оказалось достаточно, чтобы быстро произвести необходимый забор безо всяких рудничных работ.
Поначалу астронавта охватило уныние. Но потом явилась дерзкая мысль: «А что, если слетать на Эпсилон, загрузиться рудой и потом уже на Бете выделять гафний? Планеты сравнительно близки. Это не масштабы Солнечной системы… Быстрее доставить готовую руду, чем искать ее тут и налаживать громоздкое рудничное хозяйство. Для полета достаточно разведывательного «Гнома» с ракетоконтейнером… На «Гноме» два места, Элвин здоров, все как раз!..»
Межпланетный разведчик «Гном» мирно дремал в специальном отсеке звездолета. До сих пор нужды в нем не возникало.
Тут же Гудзи договорился обо всем с Элвином, сообщил об их — общем уже! — предложении командиру звездолета Кравцу и получил его согласие обсудить все на срочном утреннем телесовете. Малыш не смог утром выйти по корабельной связи ни на отца, ни на мать, ни на командирскую рубку. Отовсюду ему отвечали: «Не мешай! Подожди!» И тогда он сам, все: поняв, включился в неожиданное «селекторное» совещание. А когда оно уже заканчивалось, вдруг попросил слова.
— Отправьте с отцом меня! — предложил он. — Мне надо меньше кислорода и еды, чем великану Элвину. Значит, больше времени будет в запасе у этой экспедиции. А если что-то случится на звездолете, — Элвин справится тут лучше меня. И потом Элвин с отцом постоянно спорят. А я спорить не стану — буду слушаться. Отправьте меня!
— Хорошо. Подумаем! — пообещал Кравец. — Все взвесим… До завтра!
Линда отреагировала на происходящее по-женски непоследовательно.
Сразу после утреннего совета она возникла у Гудзи на экране и категорически заявила:
— Ты сошел с ума! Ребенка я никуда от себя не отпущу!
Красивое, утонченное лицо ее, обычно спокойное и приветливое, на этот раз выражало одно только возмущение. Она даже волосы не уложила, а темные глаза ее чуть ли не молнии метали. Вряд ли кто узнал бы в ней ту тихую, всегда аккуратно причесанную, робкую красавицу Линду, которую когда-то, давно, на Земле, уговаривал Гудзи выйти за него замуж.
Он пытался объяснить жене, что сам-то гут ни при чем, что возникла такая ситуация спонтанно, без его участия, но Линда не стала ждать конца его объяснений и отключила связь.
«Ничего, — решил Гудзи. — Пусть успокоится».
И не стал ее тревожить.
Через час она возникла на экране снова. Видно, вдоволь наговорилась с Малышом. И спросила:
— Это ты надоумил ребенка?
— Нет, я же пытался тебе объяснить… Он сам! Он перестает быть ребенком.