Вообще вся диагностика в Мнемонете по сути представляла из себя психозондирование. Метод древний. Около ста лет назад разработанный советским ученым. Заключается в регистрации и последующем анализе реакций на набор стимулов. Если стимул значим для респондента, последний реагирует на него отлично от реакций на другие, нейтральные стимулы. Так когда-то работал полиграф.
Специально созданные нейронные сети позволили делать подробные снимки когнитивной схемы испытуемого в нужных областях. Технология регистрации возбуждений нейронов с большим разрешением, в сумме с анализом других физиологических реакций, превратили древний полиграф в инструмент для чтения мыслей.
Вот к такому-то чтению мыслей Никон и относился очень настороженно. Одно дело – результаты обычных опросников или проективных методик. Они хоть и содержат секреты, но в таком виде, как их раскрыл испытуемый. Другое дело – чрезмерно подробная модель, которая содержит в себе тайны из самых глубоких уровней бессознательного. Рентген души.
Конечно, сотрудники Мнемонета не имели доступа ко всем этим подробностям. Данные в зашифрованном виде надежно хранились на сервере. Диагнозы ставила экспертная система, за считанные секунды делавшая многоуровневый анализ модели психики и выносившая вердикт. Сотрудники работали с общими результатами. Но ведь, кроме рядовых специалистов полевого уровня, были еще администраторы серверов, программисты, менеджеры. Все интересующиеся. Кто знает, сколько исследований провели на собранной за несколько лет величайшей в мире базе психологических данных?
По сути, применение психозондирования в следственных мероприятиях – тоже исследование, с полагающимся в таких случаях статистическим анализом и подбором критериев оценки. С содержанием скрипта Никон знаком. Скрипт ему не понравился – перевод англоязычной версии, изредка применяемой на западе в подобных случаях. Адаптацией никто не заморачивался. Спешили. То, что каждый из испытуемых потратит полчаса времени на неоптимальный скрипт, никого, похоже, не волновало. Результат получился соответствующим. Согласно выведенным критериям, в список потенциальных похитителей и убийц попали в основном женщины и подростки. Все это уже целую неделю и расстраивало следователя.
– Составители скрипта промазали, – заявил следователю Никон. – Топорная работа. Не учли местные особенности. Не учли возможные отношения убийцы с Мартином. Не учли особенности личности Мартина, в конце концов.
– Так что, думаете, нет смысла использовать эти результаты в работе?
– Такие результаты лучше, чем ничего, – практично заметил Никон. – При необходимости Вы можете с их помощью если не искать, то хотя бы проверять или подтверждать.
– Да, действительно. Вот об этом я и хотел вас попросить. Вы могли бы откорректировать систему критериев для уже имеющихся данных?
– Почему Вы решили, что я могу это сделать? – насторожился Никон.
– Ваш эээ… супервайзер, рекомендовал вас как человека, разбирающегося в психодиагностике, статистическом анализе и математическом моделировании.
«Ну, спасибо за дополнительный головняк», – подумал про себя Никон, проклиная лукавую женщину.
Вслух, на всякий случай, задачу усложнил:
– Вы понимаете, что из таких данных сложно вытащить полезную Вам информацию?
– Вот, Вы мне объясните! – воскликнул следователь. – За что наши налогоплательщики отдают проценты со своих нищенских зарплат? Почему как и раньше происходят убийства? Да еще и в вашей конторе? А вы мне говорите, что не в состоянии использовать даже те средства, которые имеете.
– Да откуда я знаю!? – воскликнул Никон в сердцах. – Вы с этими вопросами обратитесь к руководству.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Сергей Петрович. – Вы, молодой человек, подталкиваете меня на опасный шаг.
– А вы задаете опасные вопросы.
– Ладно, – смягчился следователь. – Буду благодарен Вам за любой результат.
Вручив ключи доступа к необходимым базам данных, отпустил размышлять о загадочном многоличии людей, которое делает их совершенно непредсказуемыми и оттого опасными.
Глава 8.
Никон посчитал опасным и унизительным просить Катрин корректировать его баланс для отдыха. Вообще не хотел ее ни о чем просить. Для человека, который правила возносит выше человечности, такая просьба прозвучит как оскорбление. Устав категорически запрещает положительную обратную связь. Абонент не может просить своего аналитика корректировать свой или чужой баланс. Также и полевой специалист не имеет право просить об этом супервайзера.