«Чума» снова кинулся на Волентира. Тот ударил его табуреткой по ногам. «Чума» перелетел через прапорщика и рухнул на распластанного здоровяка.
«Понял» за это время успел примкнуть штык к своему автомату. Положив палец на спусковой крючок, он ждет, когда поднимется Волентир.
А тот медленно отступает к двери.
Оскалившись вдруг, как при падучей, «Тихий» вырвал из рук «Поняла» оружие и сделал выпад, чтобы ударить прапорщика штыком.
Едва уловимым движением тот ушел от удара: штык глубоко вошел в дверь.
В тот же миг Волентир, прижав к автомату руку «Тихого», ударил его коленом в пах, а когда тот согнулся — еще раз: собранными в «узел» руками — снизу вверх, в челюсть.
«Понял» схватил с лавки двухстволку и выстрелил в Волентира.
Заряд ударил в дверь, почти выбив ее, не задев прапорщика. Но бандит этого не заметил. И Волентир пустился на хитрость:
схватившись за живот, он начал медленно садиться.
Обернувшись к леснику, «Понял» открыл стволы, чтобы проверить, есть ли еще патроны, и тут же снова закрыл их — патрон был.
— Ну! Образина! — заорал он.— Быстро! Где свеча?! Ключ от зажигания?!
Волентир понял, что не сможет предупредить беды: ни ударом, ни броском.
— А-ыы! — заорал он тогда утробой, по-звериному.
«Понял» обернулся, замер с поднятым ружьем.
В тот же миг из-под пальцев прапорщика с громким щелчком вылетело узкое лезвие и вонзилось бандиту в солнечное сплетение.
В горнице наступила тишина. В углу бессильно корчились «Тихий», «Чума» и здоровяк «Корзубый»
На полу крестом лежит «Понял».
Как в бреду, Волентир вышел на крыльцо, сел на дорожке, бессмысленно глядя на близкую цепь автоматчиков из войск МВД.
22 часа 51 минута. Сквозь редкие кусты, которые растут на островке посреди болота, Тарасов рассматривает окрестности в прибор ночного видения. Видит стоящие на далеком противоположном берегу вертолеты... Видит Тарасов и человека, который так же, как и он, рассматривает островок в прибор ночного видения,
В этом человеке не трудно узнать майора Морошкина...
Тарасов посмотрел на Егорова... Мокрый и грязный с ног до головы, заросший редкой щетиной, он вопросительно смотрит на командира.
— Это последний шанс, Егоров —сказал Тарасов.— Надо попробовать...
В горнице лесника усатый подполковник милиции дописал что-то в толстом блокноте.
— Встать!—приказал он троим бандитам, которые до этого сидели на лавке возле дверей под охраной здоровенной овчарки и двух автоматчиков.
— Руки на голову! Вперед! — скомандовал сержант. Охрана и бандиты вышли из избы.
Подполковник взял со стола портативный автомат Волентира, ловко вынул из магазина несколько патронов, оставшихся там.
— Неужели холостые?! —- искренне удивился он.
Прапорщик снова промолчал, уставившись в пол. Дверь распахнулась, под конвоем вошел Пугачев. Волентир посмотрел на него так, словно увидел впервые. Подполковник усмехнулся, заметив это.
Радист снял наушники.
— Вас, товарищ подполковник.
— Слушаю, я — второй! — громко сказал подполковник.
— Еще раз, здравия желаю! Майор Морошкин снова беспокоит. Я тут слышал, у вас добыча? Верно?
— Да, есть кое-что,— подполковник посмотрел на разгром в избе.
— Я рад! А для меня ничего новенького не будет?
— Приезжай, посмотришь!
— Серьезно?! — воскликнул Морошкин.— Сейчас буду! — Рация пискнула и умолкла.
Подполковник взглянул на десантников, заметил, как оба осторожно сменили позиции, пододвинулись к дверям, усмехнулся.
Молоденький сержантик заглянул в избу.
— Посади-ка их на свой мотоцикл. Он у тебя как — на ходу?
— С пол-оборота, товарищ подполковник!
— Добро... Я сам их отвезу.
— Пошли! — коротко скомандовал сержант.
Волентир и Пугачев шагнули вслед за ним.
Подполковник поднялся со скамьи, собрал свои бумаги в сумку. За окном вдруг взревел мотоцикл. Подполковник шагнул к окну.
Он увидел, как его солдаты кинулись к рванувшемуся мотоциклу, в котором сидели Волентир и Пугачев. Как мотоцикл, выписывая петли и восьмерки, метался по поляне. Как на спину Пугачеву прыгнул здоровяк сержант, но в воздухе мелькнули его ноги, и сержант оказался на земле. А мотоцикл встал на «дыбы» и будто прыгнул через канаву на дорогу.
Подполковник улыбнулся в усы и отошел от окна...
Возле асфальтовой дороги, на крошечном пятачке у самого леса, стоит связной вертолет. Двигатель его работает на малых оборотах, отчего винты вертятся как бы нехотя...
В пилотской кабине откинулся на своем сиденье пожилой летчик: в полудреме или просто так — задумался, может быть... Когда по дороге проносится машина, летчик чуть открывает глаза...
Бесшумно распахнулась за его спиной дверца: здоровенные башмаки на толстой подошве мягко ступили в кабину пилота.
Летчик резко обернулся. Испуг и недоумение изобразились на его лице в тот же миг — на него в упор смотрело дуло.
Не увидел пилот и лица того, кто его испугал: его закрывала маска с двумя прорезями для глаз.
— Двигатели на взлет! Быстро! — сказал незнакомец.
— А в чем дело? — спросил летчик, оставаясь в той же позе.
— Двигатель! — гаркнул незнакомец и сам потянулся к двум широким ручкам на пульте.
Еще одна таинственная фигура появилась за спиной летчика.
— У меня нет горючего! — почти крикнул летчик.
— Где экипаж? — спросил второй пришелец.
В тот же миг его товарищ выключил двигатель.
— Я один! — ответил летчик.
Первый незнакомец вынул из-за спины пилота планшетку с картами.
— Отставить! — гневно сказал летчик и попытался встать.
— Сидеть! — приказал второй. Он тут же кивнул напарнику: оба как мыши юркнули из кабины, плотно закрыв за собой дверцу.
Летчик метнулся к стеклу кабины, припал к нему, пытаясь увидеть хоть что-нибудь...
...В лесу запыхавшиеся Тарасов и Егоров сорвали с себя камуфлированные маски.
Лейтенант вынул из планшета летчика карту и прочие бумаги.
00 часов 26 минут. В пилотской кабине ИЛ-76-го летчики и полковник Новиков видят вокруг серебристые тела военно-транспортных самолетов. Сверху и впереди них летят две четверки сверхзвуковых перехватчиков — с ракетами под крыльями.
— Как Тарасов? — спросил Новиков заглянувшего в кабину начштаба.— До выброски... четыре часа!
— Молчит,— ответил начштаба.
В кабине вертолета, который недавно пытались захватить разведчики, майор Морошкин пишет что-то в свой планшет...
Рядом с ним — летчик: без тени забот и волнения он довольно прихлебывает из термоса чай.
— Ты уверен, что они ничего не заметили? — спрашивает майор.
Летчик кивает.
— Я тебе верю... Только бы все прошло с нашей картой...
— Нормально... Может, полетим? Ночь скоро... Да и дождик будет — поясницу заломило...
— Запускай, я через секунду закончу,— ответил Морошкин...
Тарасов и Егоров бегут краем дороги: по кустам, по кочкам, по лужам... Настроение у них приподнятое, словно не было позади ничего, кроме веселых часов.
— Тут же все, что нам надо! — улыбается Тарасов, потрясая картой.— Погоди-ка, Егорушка! Дай-ка я тебя! Ну, молодец, Серега! — Лейтенант обнял Егорова.— Славно сработано, ей-богу! Вот он закапэ, товарищ полковник! Там, где и мы предполагали! — Тарасов, смеясь, поднял карту над головой, словно показывал ее кому-то.— Вот он, желанный! Тридцать верст отсюда! Успеем! Как пить дать! Э-эх! А-а как в нашу да гавань, э-эх, заходили корабли, корабли-и! Большие корабли из океана! В таверне веселились моряки! Ой-ли! И пили за здоровье атамана!— запел вдруг Тарасов, опускаясь до шепота в конце лихого припева.
— Пора сворачивать, товарищ лейтенант! — прервал песню Егоров.
— Сейчас свернем, Серега! Как хорошо, братцы! Сворачивай!