Не знаю, сколько я так простоял. Наверное, целую вечность, но дверь открылась, и я просто оторопел, не поверив этому. В дверях стояла моя Лиса, со слезами на глазах и в ужасе в глазах.
Она будто приведение увидела.
— Впустишь? — не найдя больше слов, произношу первое, понимая, что меня не приглашают во внутрь.
Алиса молча делает шаг назад, не сводя с меня глаз. Не моргая! Не дыша! Такая хрупкая и миниатюрная. Мне даже кажется она схуднула, просидев в заточении так долго. Видно, что переживала. Видно, что страдала. Кажется, будто она стоит и держат ее последние силы. Дунешь и упадёт. Рассыпится.
— Мне сказали ты умер, — произносит она первое, как только мы оказываемся за закрытой дверью. Я даже не знаю, что ответить. Могла бы и проверить догадки и разговоры!
— Я жив, — отвечаю сразу. Меня, конечно, удивила ее фраза, но злости больше нет. мне жаль, что заставил тебя страдать. Снова! Опять! Я не специально!
— Без тебя была тьма, пустота. Ты сейчас пришёл, и светлее, что ли стало! — не решаясь подойти садится в кресло Алиса и моему взору виднеются ее слегла округлые формы, которые я не замечал ранее.
— Иди ко мне, — протягиваю руку. — Я скучал.
Обнимаю любимую девушку, прижимаю к груди и даже ощущаю биение сердца. Чувствую, что дома, другого счастья и не надо. Дом там — где Алиса.
— Зачем ты здесь, — задаёт самый нелепый вопрос, убирая тонны слез, которые просто льются, как с включённого крана. Они капают на мой свитер нескончаемым количеством.
— Я хочу, чтобы рядом была девушка, которая согревает не только постель, но и мою душу, и сердце.
Я говорю правду. Больше никакой лжи. Я вяз в ней все эти годы, как в болоте, и жизнь наказала меня по-своему. Теперь я хочу начать все с чистого листа, и начать — с Алисой.
Обнимаю нежно и любя девушку, которую больше не отпущу и не заставлю страдать. Матвей в тюрьме. Я сделаю все, чтобы не вышел оттуда как можно дольше. Я сделаю все, чтоб уберечь ее от всего негатива, которое окружало девушку всю свою осознанную жизнь. Я хочу сделать ее по настоящему счастливой. Алиса этого заслушивает.
— Я беременна, — еле слышно произносит, накрывая животик моей ладонью.
Если бы я знал, я бы пришёл раньше. Я вырвался бы из лап смерти раньше, сделал бы все, чтобы этот момент настал быстрее. Может и к лучшему, что ее не было. Что она меня не видела, когда я вставал, сквозь боль. Когда, я крушил палату от отчаяния. Когда я проклинал все от ярости. Моё восстановление было пыткой, но этот свет в конце тоннеля в виде любви давал надежду на скорое восстановление, и я верил, что этот день настанет. По-другому не может быть. Иногда стоит рискнуть и тогда жизнь заиграет особыми красками, понятными только тебе. И пусть они не такие яркие, как у других, пусть не правильные цвета не похожие на нормальные и привычные, но они другие и твои. А значит плевать на правила и стереотипы. Главное быть счастливым в этой палитре оттенков. А я счастлив.
Я благодарен судьбе за этот подарок судьбы и конечно же мою стратегию, благодаря которой у меня есть любимый и родной человек рядом. И даже благодарен Матвею, без него моя шахматная игра бы никогда не сложилась, ведь в неё должны играть двое. Благодарен Веронике, которая помогла во многом в этой игре. И конечно же благодарен Алисе, которая показала мне другую жизнь и сделала меня самым счастливым в этом мире. А скоро я стану ещё счастливее…
Глава 48
Заключение
— Боже, куда ты меня притащил! — щебечет моя Лиса, когда я тащу ее на ощупь, закрывая глаза ладонью.
— Ещё чуть-чуть, — аккуратно открываю дверь, тихо, без единого звука. Нежно держу любимую, так как сейчас она как слепой котёнок. Сейчас Алиса доверяет мне всецело, иначе не позволила бы мне такой вольности.
Это мой подарок, в первую очередь себе. Я же сказал новая жизнь. Итак, если жизнь новая, то и место жизни тоже. Не хочу, чтоб кто-то или что-то омрачали мою семейную жизнь.
Прошло уже несколько месяцев, как моя любовь крепнет и растёт. При чем растёт на полном серьёзе. Алиса немного стала напоминать воздушный шарик. Но я люблю ее, люблю, даже такую. Она прекрасна. Я скоро стану отцом и хоть мы не узнавали пол ребёнка, я знаю, этот ангелочек способен изменить нашу жизнь до неузнаваемости на 180 градусов. А остальное не важно. Я буду любить и наследника престола, и маленькую принцессу.
— Я уже не могу так идти. У меня сейчас голова закружится, — не унимается моя малышка, перешагивая с ноги на ногу не спеша и недоверчиво. Будто боится наступить на что-либо.
Я отпускаю ладонь и открываю ей взор, как только мы оказывается посередине зала.
Она в восторге! Я это чувствую! Я даже чувствую мелкие мурашки, которые бегают по всему ее телу, это волнение передаётся и мне. Алиса просто смотрит вперёд, и я вижу медленно спускающую обжигающую каплю и поистине сияющие глаза. Самые лучшие эмоции для меня.
Сейчас лицо Алисы спокойно, умиротворённо. Я вижу блеск и счастье в этой улыбке и сверкающих глазах, словно софиты.
— Кстати, пока мы ехали, я обещал подарок, — вспоминаю разговор двухчасовой давности и достаю из кармана куртки серёжки.
— Что это, — ее улыбка меркнет и я не сразу понимаю из-за чего.
— Ты только что потухла. Серьёзно, это было видно невооружённым взглядом, — наблюдаю разные эмоции за несколько минут.
— Ты хочешь подарить мне серёжки одной из своих баб. Не омрачай сегодняшний день, — на полном серьёзе говорит, тыча меня в бок и отворачиваясь, и я опять ее возвращаю в ореол нашего разговора, беря за руку:
— Это серёжки моей мамы. И это единственное, что осталось от неё, в память, — без лишний слов, сразу выдаю всю информацию. Даже не хочу выяснять, где и при каких обстоятельствах она их видела ранее. Не хочу слышать подробности прошлого.
— Я не знала, — оправдывается Алиса.
— Мне передала их директриса детдома. Они серебряные, не несут никакой ценности. Наверное, поэтому они меня и дождались. Моя мать умерла от передозировки наркотиков, сразу после моего рождения.
Это единственная информация, которую я выдаю Алисе и замолкаю. Все равно я больше ничего не знаю о ней и это единственное напоминание о близком человеке.
Девушка будто окаменела. Эта последняя правда, о которой ты не знаешь. Обещаю! Все остальное, я уже рассказал!
Она берет мою руку, в кулаке которой я сжимаю заветный мешочек и ослабевает кулак.
— Прости! Мне правда стыдно. Серьёзно.
— Я люблю тебя Алиса Ларина, — обнимая за талию, произношу я, и я готов кричать о своей любви громко, громче, чем вы могли подумать. Эта девушка одаряет светом все, к чему притрагивается.
— А ты умеешь все портить, — вздыхая шепчет она. И до меня не сразу доходит моя собственная фраза. — Попробуй сказать эту фразу по другому, — крутит она пальчиками перед собой, делая воронку в виде кругов.
— Хорошо. Я люблю тебя Алиса Солнцева. — чмокнув в носик исправляюсь, и моя крошка расплывается в самой милой и искренней улыбке. В такие моменты я вообще сомневаюсь в ее возрасте. Выглядит на шестнадцать. Ещё совсем юная и озорная. Может, конечно, я выгляжу старше в свои двадцать девять.
— Вот уже лучше, — обнимает в ответ.
— Лучше? Но не идеально? — вопросительно смотрю в глаза. да она просто напрашивается на комплименты!
— Можно постараться ещё, — почти касается Алиса моих губ своими. Это так волнительно. У меня никогда не было конфетно-букетного периода с девушкой. Сейчас наш разговор очень даже на понимает это время молодых людей. И, наверное, я соглашаюсь сам с собой — «я уже стар для таких начинаний в жизни!».
— Я люблю тебя Алиса Солнцева больше всего на свете. Ты станешь моей женой?
— Да, — моментально слышу восторженное «да» и моё сердце охватывает паника. Я впервые сделал предложение. Я впервые вообще подумал об этом, сам пришёл к этому и сам решил. У меня теперь есть невеста. А я жених. Боже. Представляете, какие перемены во мне, раз я сам предложил себя окольцевать?
Конец!