- Вы просто продались за жратву и подачки, - зло прерывает Машика Рой. - Потому что для вас нет ничего святого. Да и жратва ваша дрянь, безвкусная. Вы готовы даже говно хавать, лишь бы вам очередную порцию дерьма союзного прислали. Вы уже забыли, что есть такие понятия, как свобода, независимость.
- К сожалению, все, что ты говоришь - не более чем лозунги. И пища здесь самая натуральная, ты просто отвык от такой, без усилителей вкуса, без химии. А свобода... Ты хочешь сказать, что сам независим? Так я тебя разочарую в очередной раз: независимых просто не существует. В природе. И ты точно также продаешься за возможность питаться и жить. Нет? А ведь вся твоя хваленая независимость заканчивается ровно там, где начинаются приказы твоего начальства.
- Ах ты! - побагровевший Рой в ярости бросается на Машика. Это враг. Задушить, уничтожить. И тут же переставшее подчиняться своему хозяину тело сводит появившаяся из ниоткуда сильнейшая судорога. Со звериным оскалом на лице Дайан еще пытается пробиться сквозь этот внезапно возникший заслон. Но нет, это не в его силах...
- Все, разговор окончен, - твердея, голос Машика становится совсем взрослым. - Посмотри на себя. До чего ты дошел. Готов убить своего друга только за то, что он просто сказал что-то не так, как бы хотелось тебе. Уходи.
Рой вялой походкой, даже не понимая, делает ли это он сам, или под чьим-то принуждением, выходит из помещения. Щелкает, запираясь, входная дверь. Тело Дайана высвобождается. А от недавних спазмов в мышцах остается лишь общая, ощущаемая каждой клеточкой организма, усталость.
Ночь проходит под давлением кошмаров. Перед ним все возникает и возникает Машик, руки сами собой тянутся к его горлу, но в последнее мгновение тот непонятным образом исчезает, тут же появляясь где-то рядом. И смех. Обволакивающий, будто бы находишься внутри набатного колокола: "Ты сам, ты сам такой же". Затем женщина, предлагающая купить билетик на сеанс и человек в белом костюме. И вновь Машик. А руки все тянутся и тянутся, но дотянуться невозможно. Человек... теперь он стоит как раз между Роем и Машиком, улыбается. Но ведь... И тут Дайан вспоминает, где видел его раньше. Конечно, тот самый полковник-интендант из Улае! Но как он здесь оказался?
Рой просыпается. Кровать скомкана, тело покрывает холодный пот. Судя по часам, уже утро, но вставать не хочется. Тяжелый сон не принес должного отдыха. Что ж, здесь нет твердого режима и можно еще поваляться.
Он опаздывает на завтрак. В столовой уже никого нет. Вот и прекрасно. Не хотелось бы вновь повстречаться со своим бывшим другом, а набор блюд в меню все равно ничем не отличается от утреннего. Так какая разница, когда жрать. Торопиться не куда. Хотя, есть куда.
Рой направляется на главную площадь и занимает позицию под раскидистым деревом рядом со входом в семейное общежитие. Ждет. Надо проверить толстяка. Неужели это все-таки он?
Проходит несколько часов. Полуденная жара набирает обороты. Хочется пить. Безудержно. Забежав в ближайшую столовую Рой буквально опрокидывает в себя несколько кружек холодной воды и вновь быстро возвращается на площадь под дерево. Сердце выскакивает из груди. Не пропустил ли он белый костюм? Хотя тот разъезжает на автомобиле, а его не скроешь.
Минует время обеда. Желудок, привыкший к достаточно точному распорядку, начинает все настойчивее напоминать о себе. Ничего, обойдется. От долгого стояния на месте затекают ноги, надо бы размяться, пройтись.
Автомобиль! Как и вчера, белый костюм забегает за покупками и только потом скрывается за входной дверью общежития.
Оставив скрывающий его от посторонних глаз ствол дерева Рой спешит вслед за удаляющейся фигурой. Надо узнать номер его комнаты...
Не раздумывая Дайан врывается в подъезд...
Толстяк ждет его сразу за дверью...
- Ну и что? - суровый вопрос. - Что надо? - яростный взгляд человека сверлит насквозь, заставляя онеметь. - Что молчишь? Ты от кого? Передай своим хозяевам, что я тебя еще вчера срисовал, вот по этой самой форме. Совсем обалдели, нормально агента одеть не могут. Ты бы еще плакат над головой держал: "Я с Актики". Так что? Дар речи потерял?
Да, это тот самый полковник, только трезвый и в штатском. Рой пытается что-то сказать, не выходит.
- Учти, здесь я на вас чхать хотел, - жестко продолжает полковник. - Здесь совсем иные законы. А возвращаться к вам я не собираюсь. И взять меня через моих родных вам тоже не удастся. Не для того я их сюда в багажном отсеке вез. Так можешь и доложить. Что-то еще?
Ответом вновь служит только молчание.
- Ты что, глухонемой? - по лицу человека пролетает злая усмешка. - Или тупо под настоящего перебежчика косишь? Только я на такие штуки не ведусь... Или ты и впрямь перебежчик? За золотой картой охотишься? Так я за эту карту десять с лишним лет на Актике дерьмо ложечкой хлебал, жопу начальству целовал, хватит. Привези сюда десяток килограммов целькония - будет и тебе золотая карта, а ты как хотел? Чистеньким, не замаравшись? Не замаравшись здесь только бесплатные подачки для нищеты. Так что иди, побирайся!
Что-то хочется сказать в ответ, но пересохшее горло мешает это сделать. Хмуро развернувшись, Рой выходит на улицу. Вот и поговорил... но черт, до чего же хочется жрать!
Заказав себе двойную или даже тройную порцию, Дайан уминает ее в один присест. Да, с голоду здесь действительно не умрешь. И для жизни здесь есть все, но только это все не для него. Потому что он здесь чужой, никто, и всегда будет таким.