Я кивнула, и он вышел. Зря на нём не было его плаща. Он развевался бы у него за спиной, как у Бэтмена. От джинс и старой футболки со «Звёздным крейсером „Галактика“» впечатление было совсем не то.
Я съела где-то три ломтика, когда стул напротив меня заскрипел по полу и на него уселся вселёныш.
Он выглядел как девочка, примерно на год старше и намного больше меня. У неё были светлые волосы, миленькая форма и глаза, похожие на открытый космос.
— Ты никому не нравишься, — сказал вселёныш. — Ребят в школе заставляют сидеть с тобой за партой.
Мыш зарычал, и солонка на столе задрожала.
Я пыталась не обращать на него внимания. Они все так делали. Таращилась на тебя и читали все твои самые гадкие воспоминания, как комиксы. Потом говорили о них тебе.
— Ты никому не нравишься, — повторил вселёныш. — Ты странная. Ты другая.
Я чувствовала, как уже собирался с силами Мыш, но не могла позволить ему драться. В глазах людей вокруг нас это было бы нападение огромного пса на маленькую девочку, которая ничем его не провоцировала. Очень неприятный поворот событий. Так что я положила ногу ему на голову и надавила на неё так сильно, как только могла. Она почти не шелохнулась, но я почувствовала, как он чуть-чуть расслабился. Мыш хороший пёс.
— Ты сходишь с ума, — сказал вселёныш. — Никто не хочет с тобой дружить. Никто не хочет с тобой играть. Даже звать тебя по имени.
Я сильнее посолила картошку. Даже слишком сильно. Часть соли попала мне на другую руку.
— Лучше тебе остаться одной. Тогда никому не придётся тебя терпеть, — сказал вселёныш.
Я посмотрела в его пустые глаза и сказала:
— Я знаю, что ты такое. Даю тебе последний шанс уйти и мучить кого-нибудь другого. Или пожалеешь.
— Тебе не кажется, что лучше тебе будет уйти? Туда, где безопасно? — спокойным голосом спросил вселёныш. — Туда, где ты не сможешь себе навредить, когда станешь…
Я перебила его, швырнув соль в его чёрные, пустые глаза.
Страшилы в основном не любят соль. Не спрашивайте, почему. Потому что.
Вселёныш дёрнулся назад с такой силой, что упал со стула. Он не издал ни звука, но тело, которое он занял, дрожало и дёргалось судорожно, напрягшись всеми мускулами. Мне было немного стыдно. Девочка была не виновата, что ей завладели вселёныши. Она, наверно, даже не понимала, почему делает и говорит такие вещи.
— Вымой глаза, — посоветовала я вселёнышу. — Где-нибудь ещё.
Страшила встал, слёзы текли по его лишённому эмоций лицу. Секунду он таращился на меня, — всё красное вокруг чёрных глаз — а потом побежал в женский туалет.
Мыш снова зарычал, встал и принялся безустанно вертеться около моего стула.
— Эй, — сказала я. — Место. Всё хорошо. Они есть в Книге. Я знаю, как с ними быть.
Мыш издал сердитый звук. Он тоже читал Книгу. Её начала Молли, а потом выросла и всё забыла, её младшие братья и сёстры тоже там писали. Гарри Карпентер, можно сказать, мой старший брат, отдал её мне, когда в доме появился подкроватный монстр.
Мыш не хуже меня знал, что мне нужно делать. Ему это просто не нравилось.
— Может, они от меня теперь отвяжутся, — сказала я. — Пошли. Мне нужна горчица.
Я набрала горчицы: с ней картошка лучше всего. Мы начали есть, и Мыш немного успокоился. В вопросах волнений он был весьма практичен — он не волнуется, если рядом хорошая еда и любимые люди.
Мой папа вернулся через несколько минут как будто… постаревший. Он уже не казался злым, просто очень, очень усталым. Он попробовал улыбнуться мне, но на улыбку это было не похоже.
— Что там было? — спросила я у него.
За спиной у папы открылась дверь туалета. Одержимая девочка вышла оттуда с каплями воды, стекающими по не вытертому лицу. Она посмотрела на меня косо, и сила этого взгляда заставила меня вспомнить запах, нечто из самых мрачных моих снов. Что-то гнилое и металлическое, и я вдруг почувствовала, как мой живот словно бы принялся делать сальто, пусть я не двигалась с места.
Потом вселёныш вышел на улицу и просто остановился, не глядя на меня.
Остальные стали подплывать к ней по одному и парами, пока все вместе не встали молча в круг, глядя друг на друга. Никто ничего не сказал. Возможно, вселёныши просто думают друг с другом или вроде того.
Я перестала обращать внимание и посмотрела на задумчивого папу.
— Колдун, — сказал он тихо секунду спустя. — Молодой волшебник, который не контролирует свои силы. Опасный.
Тётя Молли рассказывала мне про колдунов. Просто кошмар.
— Вы дрались, оно и ты?
— Он, — ответил папа. — Нет.
— Почему?