— Потому что обычно они никому не хотят зла, — сказал он.
Он не говорил со мной как с ребёнком, как некоторые взрослые. С детьми они говорят по-другому. Мой папа говорил так, как он говорит со всеми.
— Они не понимают, что с ними происходит. Никто не объяснил им, что будет, если нарушить правила.
— Это несправедливо, — сказала я.
— Нет, — ответил он и сказал грустно: — Но это не значит, что они не опасны.
— А ты знаешь, как помочь?
— Иногда, — очень тихо сказал он. — Не уверен.
Я задумчиво поделилась картошкой с Мышем. Мой папа всегда помогал колдунам. Тётя Молли была колдуном, а папа ей помог. И я поняла, что он и теперь бросился бы на помощь, но…
— Но с тобой я, — сказала я.
— Да, — ответил он. — И ты для меня важнее.
Эти слова отозвались теплом где-то внутри меня.
— Силы просто к ним приходят?
Он кивнул:
— Да, с самого рождения.
Как к папе и к тёте Молли. И возможно, однажды и ко мне. По крайней мере, так сказала мне тётя Молли.
— Я получу эти силы?
— Может быть, — сказал он. — Нельзя узнать точно.
Он говорил честно, как учитель о Джордже Вашингтоне. Я попробовала представить, как он ведёт урок, разве что в костюме учителя. Представить было совсем не трудно.
— Странно, — сказала я. Я отдала ломтик картошки Мышу, тот его слопал, а я взяла следующий. — Если они появятся, ты будешь меня учить? Чтобы никто не пострадал?
— Если захочешь, — сказал он.
Он не сказал, что хочет меня учить. Но он, видимо, имел в виду, что не станет, если я не захочу. Как такое вообще может быть. Правда, на самом деле это возможно. Эта мысль заставила мой живот сделать ещё пару оборотов.
— Если… с тобой что-то случится, кто меня научит?
— Со мной ничего не случится, — сказал он.
— Может и случится, — тихо ответила я ему.
Потому что могло случиться. У него была опасная работа.
— И возможно, никого не окажется рядом. Может, я стану колдуном.
Он посмотрел на меня и сделал глубокий вдох. Наверно, он думал, что мне сказать: правду или детскую версию правды.
— Может быть, — наконец сказал он.
— На его месте могла быть я.
Краем глаза я наблюдала, как переглянулись вселёныши и все как один повернулись, уставившись на меня. Бе. Это было мерзко.
Этому парню-колдуну нужна была помощь. А мне нужно было разобраться с вселёнышами, пока они снова не принялись мучить меня или кого-нибудь ещё, например, папу. Так будет правильно. Пусть и очень страшно.
Так бы поступил мой папа. Наверно. Мы же с ним только встретились.
— Я могу поесть ещё картошки фри, — сказала я ему. — Мыш составит мне компанию.
Он моргнул, словно удивился.
— Ты уверена? — спросил он. — Этот день… он может закончиться быстро.
— Если кому-то нужна помощь, ты им помогаешь, — сказала я. — Даже если будет трудно. Так тётя Молли говорила мне о тебе.
Ведь что если тётя Молли сказала мне детскую версию правды о моём папе? Вдруг он был не таким хорошим человеком, как она мне говорила? Вдруг ему не нужна была дочь с проблемами? С которой тяжело?
Но он посмотрел на меня, а потом улыбнулся, и мне вдруг стало тепло, будто у меня была вся горячая картошка фри в мире.
— Да, — сказал он, подмигивая мне и весело постукивая костяшками пальцев по столу. — Да. Это правда.
Папа ушёл, и я сказала Мышу:
— Ты же знаешь, я должна. Тебе нельзя переходить черту.
Он издал тихий грустный звук и поцеловал меня в лицо своим большим липким языком.
— Фу, — сказала я и зарылась лицом в его мех. — Я тоже тебя люблю, Мыш.
Он загрохотал где-то у себя в груди и вздохнул. Его тело было напряжено, он переминался с ноги на ногу, будто хотел куда-то побежать и что-то сделать. Он хотел помочь, но не мог.
Я встала из-за стола и вышла из кафе, направив свой шаг прямо к застывшим в ожидании вселёнышам. Я сразу же обратилась к девочке:
— Эй ты, Рожа Внеземная.
Вселёныши все как один смотрели на меня своими пустыми глазами, и на секунду повсюду мне стали мерещиться скорченные тени, люди в агонии. Я не обратила на эти образы внимания, иначе мне было бы очень страшно. Я посмотрела в лицо каждому вселёнышу и сказала:
— Как же вы меня бесите. Пошли уже разберёмся.
И я развернулась и пошла, Мыш шёл рядышком.
Мгновение длилась удивлённая пауза, а потом вселёныши последовали за мной.
О вселёнышах Книга говорит предельно ясно. Они питаются страхом. Поэтому они вынимают на поверхность все твои забытые страхи. Для них это как горчица. Они заставляют тебя мариноваться в собственном страхе, а потом, когда ты будешь пропитан им до самых косточек, они вселяются в тебя и начинают питаться тобой, как мерзкие насекомые. И что с детьми, в которых забрались эти вселёныши? Вторженцы съедают их изнутри, откусывая по кусочку от их разума, заставляют их бояться постоянно. Когда внутри ничего уже не останется, они отправятся на поиски новой жертвы. Ребёнок очнётся, словно бы после кошмара, но в Книге сказано, что дети, которыми завладели вселёныши, уже никогда не вернутся в норму.