Так получалось слишком редко, и из года в год всё реже и реже. С ростом населения всё больше одарённых детей открывали в себе способности, и возможно, трёхсотлетние маги у руля Белого Совета… не слишком быстро адаптировались к изменениям, которые происходили среди смертных. Когда эти дети просачивались сквозь (всё растущие) трещины в системе, их способности могли открыться пугающим, даже жестоким способом, и часто настолько, что они вынуждены были бежать из дома и от общества. Потом им приходилось одновременно выживать и справляться со своими способностями.
Многие из них пользовались даром самым худшим способом. Непростительным способом. Таких детей звали колдунами, и Совет избавлялся от них жёстко, с концами.
Я смотрел на парня какое-то время.
Я был этим парнем какое-то время.
Потом я сделал необычную для себя вещь: закрыл глаза и ушёл.
— Что там было? — спросила Мэгги, когда я вернулся. Она волновалась и немного ёрзала на стуле.
Я спорил сам с собой, нужно ли мне смягчать углы. На сегодня ей явно было достаточно переживаний. Но… Я уже давно практикую волшебство, и эти годы показали мне, какими последствиями оборачивается неведение близких мне людей, когда я пытаюсь что-то замолчать ради их же собственного блага.
Я посмотрел в её искреннее, открытое личико и огромные глаза.
Да.
Нет смысла начинать общение с дочерью с давно избитых ошибок.
— Колдун, — тихо сказал я. — Молодой волшебник, который не контролирует свои силы. Опасный.
Её глаза расширились:
— Вы дрались, оно и ты?
— Он, — ответил я. — Нет.
— Почему? — спросила она.
— Потому что обычно они никому не хотят зла, — сказал я. — Они не понимают, что с ними происходит. Никто не объяснил им, что будет, если нарушить правила.
— Это несправедливо, — сказала Мэгги.
— Нет, — ответил я. — Но это не значит, что они не опасны.
— А ты знаешь, как помочь?
— Иногда, — тихо сказал я. — Не уверен.
Она взяла ломтик картошки и окунула его в гору горчицы. Не кетчупа.
В смысле?
Она задумчиво слизала горчицу с картошки и сказала:
— Но с тобой я.
— Да, — сказал я. — И ты для меня важнее.
Она бросила быстрый взгляд в мои глаза и немного улыбнулась. Потом она сказала:
— Силы просто к ним приходят?
Я кивнул:
— С самого рождения.
Она снова кивнула и спросила:
— Я получу эти силы?
— Может быть, — ответил я. — Нельзя узнать точно.
— Странно, — сказала она.
Она отдала картошку Мышу, а тот её слопал. Она взяла ещё одну, обмакнула её в горчицу и заново начала, судя по всему, хорошо отработанный цикл.
— Если они появятся, ты будешь меня учить? Чтобы никто не пострадал?
— Если захочешь, — сказал я.
Она жевала губу, с большим интересом рассматривая свои пальцы:
— Если… с тобой что-то случится, кто меня научит?
Невидимый боксёр вмазал мне по животу.
— Со мной ничего не случится, — сказал я.
— Может и случится, — тихо сказала Мэгги.
Взрослые нотки прозвучали в её голосе на эти три слова. Слишком взрослые из уст такой крошечной девчушки.
— И возможно, никого не окажется рядом. Может, я стану колдуном.
Я сделал глубокий вдох. Она видела, как убили её приёмную семью. Ужасным способом. Возможно, видела вещи ещё хуже. Она знала, каким иногда бывает этот мир. Наверно, она знала о вещах похуже, чем тот парень в чёрной кофте.
— Может быть, — сказал я.
— На его месте могла быть я, — она несколько раз кивнула сама себе и вдохнула глубоко, так, будто хотела задержать дыхание. Потом подняла глаза на меня. — Я могу поесть ещё картошки фри. Мыш составит мне компанию.
— Ты уверена? — спросил я. — Этот день… он может закончиться быстро.
— Если кому-то нужна помощь, ты им помогаешь, — просто сказала Мэгги. — Даже если будет трудно. Так тётя Молли говорила мне о тебе.
Её глаза искали, изучали. Клянусь, она меня анализировала, пристально следила за моей реакцией. Такая молодая, а сколько цинизма.
Наверно, это у неё от матери.
— Да, — сказал я, чувствуя, как моё лицо растягивается в улыбке. — Да. Это правда.
Я вернулся на тёмную аллею быстрым шагом. Колдуны чертовски опасны. Они могут, даже не осознавая, что делают, всё своё рвение направить к чёрной магии, а это разлагает их психику и вызывает зависимость. Колдун под действием чёрной магии делает такие вещи, что потом они являются в кошмарах криминалистам и психологам. Не всегда они слетают с катушек, но чаще всего. Когда люди в таком состоянии вдруг оказываются лицом к лицу со Стражами Белого Совета, они редко сдаются тихо и без боя.