— Ну же, только не говори, что не хочешь потрогать меня в самых сокровенных местах, — Бонни застенчиво взглянула на него сквозь ресницы.
— Это неуместно.
— К черту. Как по мне, то ты должен быть более внимателен, очаровашка, — она медленно приподняла простыню до бедра, обнажая кожу и наблюдая за пристальным взглядом Эйнштейна. Очевидное желание мужчины подпитывало ее собственное возбуждение. Как же ей хотелось, чтобы он отказался от своей сдержанности и приступил к ласкам ее тела. — Прикоснись ко мне, — потребовала Бонни хриплым голосом. — Я не возражаю. И точно знаю, что тебе это понравится.
Эйнштейн покачал головой.
— Нет, спасибо.
— Подойди. Я в долгу перед тобой, ведь ты вернул меня к жизни.
По какой-то причине заявление словно сковало его мышцы.
— Ты мне ничего не должна. Теперь ты свободна, Бонни. Несмотря на ожидания военных, ты не обязана предлагать свое тело мне или кому-либо еще. Ты принадлежишь только самой себе.
Приятное утверждение. Тем не менее это не меняло того факта, что она была странно возбуждена этим молчаливым мужчиной.
— Итак, раз уж выбор за мной, то почему я не могу попросить тебя заняться со мной сексом?
— Потому что.
— Потому что? Это не ответ, очаровашка, — она шагнула к нему, покачивая бедрами и зачарованная тем, как Эйнштейн тяжело сглотнул и крепко обхватил себя руками. Прежде чем Бонни успела дотронуться до него, он отшатнулся.
— Я нужен на мостике. Почему бы тебе не отдохнуть немного, а когда ты проснешься, я попрошу кого-нибудь показать тебе корабль, а сам посплю, — он пробубнил это единым потоком слов, а затем практически выбежал за дверь. Черт, он двигался так быстро, что чуть не выбил дверь.
Навряд ли таким способом можно заставить девушку чувствовать себя хорошо.
«Он оставил меня возбужденной».
Но Эйнштейн обязательно вернется. В конце концов, это была его комната. А когда он придет, Бонни будет ждать его.
Глава 7
Хоть это и было явное приглашение, Эйнштейн не мог согласиться. Не мог прикоснуться к коже, которую она так соблазнительно демонстрировала. Но как же ему хотелось!
Никакая логика не сумела убедить его, что это не доставит ему удовольствия. Его член особенно заинтересовался тем, что скрывалось между бедер Бонни. Тот факт, что он знал все биологические детали женского тела, казалось, не помог переубедить его, что каким-то образом половой орган Бонни будет ощущаться иначе, чем в тот единственный раз, когда Эйнштейн попытался вступить в половую связь с секс-ботом.
Только жесткий моральный кодекс — и иррациональный ужас — спас Эйнштейна от того, чтобы все же выяснить это. Побег казался лучшим планом действий, поэтому киборг сделал все возможное, чтобы придерживаться этого курса, что было нелегкой задачей, учитывая разделение одной каюты с Бонни. В течение следующих нескольких дней Эйнштейн изо всех сил пытался справиться с возникшей потребностью. Желание. Сначала он стал прятаться в спортзале, но Бонни все же нашла его и настояла на спарринге, положив Эйнштейна на лопатки с торжествующей ухмылкой, хотя он просто не мог заставить себя отбиваться и почти поддался своим низменным человеческим желаниям.
Затем Эйнштейн нашел новое укрытие в машинном отделении, но остальные киборги начали подкалывать его по поводу новой «подружки» и сразу сдали его местоположение, как только Бонни возобновила поиски. Черт, даже Сет смеялся над ним, используя беспроводную связь, называя «цыпленком» и «идиотом, который отказался от торта». Только Эйнштейн так и не понял, зачем друг упомянул сладость?
Хуже всего было то, что как бы он ни старался избегать Бонни, как бы ни прятался и не обращал на нее внимания, девушка не обижалась, продолжая улыбаться и шутить:
— Ты не можешь бегать вечно, очаровашка.
Как же он ненавидел тот факт, что она была права. Эйнштейн быстро покинул укрытие, чтобы спрятаться от женщины, решившей его соблазнить. Сила воли к сопротивлению ослабевала с каждым днем, ведь Бонни постоянно попадалась ему на глаза. Дразня. Насмехаясь. Сводя с ума, пока в его сознании не осталось ничего, кроме этой женщины. Теперь имя «Бонни» ассоциировалось у Эйнштейна с определением «соблазнительница».
Делить с ней комнату означало бороться с низменными человеческими побуждениями на каждом шагу. Эйнштейн даже пытался рассчитать время так, чтобы приходить только после ухода девушки, ведь компьютер уведомлял его всякий раз, когда она выходила в поисках других развлечений. Но когда он заканчивал принимать душ и выходил, то видел, что Бонни уже лежала на его постели и ухмылялась. Когда Эйнштейн пробуждался после сна, то с удивлением находил рядом с собой Бонни, прижимающуюся к его телу. Каким-то образом ее объятия не вызывали его внутренних тревог, которые зачастую приводили в ужас. Поэтому Эйнштейн мысленно определил подобную реакцию к дефектам, который тоже стоило исправить.