Зачастую Эйнштейн не позволял себе беспокоиться из-за отсутствия воспоминаний или неспособности воскресить свою человечность, но в последнее время он все чаще замечал разницу между собой и теми, кто ассимилировал обе стороны своей личности, смешав человека и машину. Какая-то его часть страстно желала быть похожей на этих киборгов, уметь шутить и разговаривать. Смеяться и находить удовольствие в своем окружении, не прикидывая предварительно, оправдывает ли это сложившаяся ситуация. Эйнштейн хотел чувствовать те же самые плотские желания, которые все его братья, казалось, понимали и потворствовали им. Но в этом отношении он оказался неполноценным.
Там, где его братья наслаждались похотливым аппетитом к еде и плоти, Эйнштейн ел, потому что должен был, а что касается сексуального освобождения, ну, он просто не видел в этом привлекательности. Вставлять часть себя в смазанное отверстие другого на несколько минут трения? Зачем? Он просто не понимал этого, как и не понимал волнения киборгов при посещении борделя с участием роботизированных женщин, запрограммированных на помощь в эякуляции. Не понимал, в чем суть подобных действий. Однако то, что Эйнштейн не понимал, почему его братья нуждались в сексе, вовсе не означало, что он собирался портить этот момент. По большей части.
— Не забудьте запустить протоколы обеззараживания, когда закончите эякуляцию спермы из яиц, — напомнил Эйнштейн, когда стыковка прошла без сбоев.
Временами реагируя слишком по-человечески, что было частью его тайной оперативной программы, Сет сморщил нос.
— Фу, как можно испортить мужское возбуждение. Неужели ты всегда должен быть таким практичным?
— Несмотря на то, что наши нано-боты могут излечить большинство болезней, никогда не стоит забывать военные или эволюционные разработки, которые могут вывести из строя или навредить. Каждый раз, когда происходит обмен жидкостями, существует вероятность заражения.
— Опять же, гадость. Только не говори, что ты думаешь о микробах, пока толкаешься между двумя милыми бионическими бедрами? — Сет изобразил какой-то примитивный фертильный танец, который включал в себя толчки бедрами.
— Ты, кажется, забыл, что некоторые из нас не чувствуют необходимости куда-то толкаться, — сухо заметил Эйнштейн.
— Не чувствуют необходимости? Неужели ты не планируешь принять участие? Зачем вообще приезжать на эту миссию разврата, если не для хорошего траха? — ошеломленное лицо Сета выглядело очень комично. Во всяком случае, так утверждали банки данных Эйнштейна по мимике.
— Я приехал сюда, потому что это было частью сделки, заранее заключенной с владельцем борделя.
— Хочешь сказать, что не мое обаяние привело к снижению цены? — Сет казался удрученным. Эйнштейн не сумел удержаться от смешка, почувствовав на краткий миг истинное веселье.
— Извини, но нет, твое обаяние тут ни при чем. В обмен на мои услуги в ремонтном отделе я договорился о снижении обычной ставки. Позже можешь поблагодарить меня.
— Гораздо позже, — ухмыльнулся Сет, потирая руки. Досада Сета была забыта, когда давление между их судном и плавучим борделем стабилизировалось. — Я слишком долго был в космосе с вами, мужланами, и своими десятью пальцами, которые меня развлекали. Поэтому я нуждаюсь в настоящем С.И.Э.
— С.И.Э.? — Эйнштейн порылся в своих банках данных в поисках перевода.
— Секс, исцеление и эякуляция.
Эйнштейн покачал головой, когда его друг, всего лишь один из дюжины киборгов, находившихся на борту для этой миссии, помчался к дверям стыковочного отсека. Тут речь шла даже не о миссии, а о ментальной подпитке. Казалось странным, что машины, способные существовать без кислорода и пищи неделями, а то и месяцами, требовали секса, чтобы нормально функционировать, однако вскоре после восстановления своих человеческих чувств киборги обнаружили, что сексуальное удовлетворение придает сил, а отсутствие эякуляции приводит к очень сварливым и агрессивным братьям. Весь этот тестостерон, который военные ценили за агрессивные черты, оказался пагубным, когда копился слишком долго. Однако, учитывая их потребность в секретности и отсутствии женщин в новом родном мире, секс стал проблемой. Видимо, мастурбация не давала тех же результатов, поэтому поездки в бордели стали фактом жизни.