— Да ну, и когда же ты пришел к этому выводу? — поддразнил Эйнштейн, прекрасно осознавая, что Арамус говорил с сарказмом.
— Ого. Неужели у моего чокнутого друга появилось чувство юмора? Это звучит слишком по-человечески, а ты знаешь, как я ненавижу это. Достаточно того, что мне приходится мириться с Сетом. Мне бы не хотелось испытать желание выбить из тебя все дерьмо.
— Я слышал свое имя? — Сет вошел в комнату с расстегнутой рубашкой, взъерошенными волосами и улыбкой на лице. — Приветствую, джентльмены. Какой прекрасный день для прогулок.
— Единственное место, которое пригодно для прогулок, — это внешний корпус корабля, где ты будешь искать устройства слежения, когда мы выйдем за пределы млечного пути.
— Арамус, как я вижу, множество секса так и не улучшило твоего настроения. Жаль, — усмехнулся Сет.
— Почему бы тебе…
— Сет! Арамус! — Эйнштейн повернулся в кресле и пристально посмотрел на обоих. — Держите себя в руках. Или вы забыли, что случилось в прошлый раз?
В прошлый раз Сет затравил Арамуса до такой степени, что они устроили полномасштабную драку в машинном отделении, причинив ущерб устройствам, на полный ремонт которых ушли недели, и оставив всех без горячей воды — роскошь, которая хоть и не была необходимой, но все же доставляла Эйнштейну удовольствие.
— Хорошо, папочка, — пробормотал Сет, закатывая глаза. — А я-то думал, что Солус суров.
— Нет, с тех пор как он связался с этой женщиной, — проворчал Арамус. — В последнее время Солус совсем размяк.
— Солус размяк? Ха. Слабо сказать ему это прямо в лицо? — усмехнулся Сет.
Арамус сердито нахмурился.
— Нет уж, спасибо.
Несмотря на то, что Солус нашел женщину, он все еще обладал отвратительной жизненной позицией и очень неприятным правым хуком. Когда-то самый яростный среди киборгов в отношении женщин, являвшихся, по его словам, бичом их вида, Солус быстро и сильно влюбился в женщину-киборга, которую они нашли на заброшенной шахтерской планете. Фиона, ранее известная как F814, превратила некогда мрачного Солуса в кого-то почти милого, хоть никто не осмеливался сказать ему это в лицо. Временами Эйнштейн задавался вопросом, возможно ли такое же смягчение характера для Арамуса. Но они никогда не узнают об этом. Во-первых, Арамус ненавидел человеческих женщин, так что вряд ли он мог подцепить одну из них, а вероятность того, что он влюбится в киборга, была еще более астрономической, учитывая, что они так не нашли никаких подсказок к местонахождению своих сестер с момента обнаружения F814. Если только женщина-киборг не упадет им на колени или они не наткнутся на тайник с секретными файлами с их местоположением, то поиски найти женскую версию самих себя были обречены на провал.
Впрочем, киборги не сдавались. Одного лишь знания о существовании большего числа подобных им существ, находящихся в рабстве, подвергающихся насилию и не знающих, кто и что они такое, было достаточно, чтобы заставить продолжать поиски, не говоря уже о том, что это поддерживало их жажду мести. Пропавшие без вести по меньшей мере десять женщин-киборгов нуждались в спасении. Хорошо, что Эйнштейн любил сложные загадки. Кстати об этом…
— Корабль на диагностике, поэтому мы еще несколько дней не увидим млечный путь, так что, если никто не возражает, я пойду в свою лабораторию.
— В свою лабораторию или к секретному ящику, который ты тайно пронес на борт?
— Тут нет никакой тайны, — возмутился Эйнштейн. — Это подарок владельца борделя.
— Хочешь сказать, что принес сюда секс-бота? — брови Сета поползли вверх. — Эйнштейн, собака ты этакая.
— Во мне нет ДНК собаки.
— Опять ты со своим буквальным восприятием. Я упомянул собаку, потому что… забудь об этом. Не могу поверить, что ты договорился о получении дроида. И сколько же тебе это стоило? И что еще более важно, поделишься ли ты с нами?
— Для начала, я ни о чем не договаривался и не платил. Она на самом деле пустышка и не работает. Владелец собирался выбросить дроида, поэтому я попросил отдать его. Сейчас же я собираюсь посмотреть, есть ли там запчасти, которыми мы сможем воспользоваться.
Ведь несмотря на нано-боты, наполняющие их организмы, киборги не были невосприимчивы к необратимым повреждениям. Не говоря уже о том, что их набеги на некоторые колонии привели к тому, что люди, отбросы общества, были перенаправлены Землей на работы в более одинокие аванпосты, чтобы сделать те полезными. Предполагалось, что это самый гуманный способ убрать нежелательных людей из поля зрения общественности и из фонда социального обеспечения. На самом деле это было изгнание. С глаз долой, из сердца вон.