— Боже, Итан, это удивительно, — она смотрела на фасад и, похоже, находилась под впечатлением. — Это великолепно, и я с нетерпением жду экскурсии.
— Завтра, — я забрал наши сумки из багажника и запер машину. — Настало время уложить тебя в кровать. Тебе нужно поспать.
Она последовала за мной к боковой двери, которая была не заперта, как и обещала Ханна.
— Что мне сейчас нужно, так это душ, — пробормотала она у меня за спиной.
— Можешь принять ванну, если хочешь. Комнаты превосходно обустроены, — прошептал я, когда повел ее вверх по главной лестнице. Я знал, какие апартаменты нам нужны, когда звонил и расспрашивал Ханну. Синяя комната одна из угловых в западном крыле с полномасштабным видом на океан и на все уэльское побережье по ту сторону залива.
Брианна была поражена, когда я открыл дверь и дал ей войти. Я мог определить это по выражению ее лица. Думаю, она лишилась дара речи, когда ее взгляд прошелся по комнате.
— Итан! Это... просто потрясающе, — она широко улыбалась мне и выглядела счастливой. — Спасибо, что привез меня сюда, — но затем она опустила взгляд и слегка покачала головой. — Мне жаль, что вечер был так испорчен.
— Иди сюда, детк, — я вытянул руки и ждал, когда она подойдет ко мне.
Она практически запрыгнула на меня, и я подхватил ее, позволив обвить меня своими ножками, причем именно так, как я любил. Я попытался поцеловать ее в губы, но она отвернулась и подставила мне вместо этого шею.
— Мне нужно принять душ и почистить зубы, прежде чем мы кое-чем займемся, — пробормотала она у моего уха.
— Мы ничем не займемся. Ты отправишься спать после того, как примешь душ, ванну или что бы то ни было.
— Эй, — она подняла голову и посмотрела на меня. — Вы отказываете мне в своем теле, мистер Блэкстоун?
Я уверен, что это было последним, что я ожидал от нее услышать.
— Эм... почему... эээ... нет, мисс Беннет. Я бы никогда не допустил такого идиотизма, не лишил бы тебя своего тела, когда ты так явно в нем нуждаешься.
— Хорошо, потому что я чувствую себя гораздо лучше. Намного лучше... — она держала мое лицо в своих руках и озаряла меня своей прекрасной улыбкой.
— Ох, я вижу, что тебе лучше.
Она поерзала напротив моего члена и притянула нас друг к другу, еще крепче обхватив меня своими ногами.
— И я чувствую, что вы полностью солидарны со мной, мистер Блэкстоун.
Ну, конечно, я солидарен, когда твои ноги сомкнуты на моей заднице, а мой член упирается в самую хорошенькую часть твоего тела.
Я осторожно повел нас в ванну и поставил ее на ноги. Я нашел выключатель и насладился вторым вздохом, вырвавшимся из нее, когда она окинула взглядом ванную и на открывшийся перед нею вид.
— Это что океан за окном? Боже мой! Это настолько красиво, что я с трудом сдерживаюсь.
Я рассмеялся.
— Теперь, я не так уверен, заинтересована ли ты ванной или очарована мной.
— Я не настолько многофункциональна, как ты, детка, — произнесла она, стянув через голову толстовку и позволив ей упасть.
— Я когда-нибудь говорил тебе, как мне нравится, когда ты называешь меня «детка»?
Ее стрип-шоу было настолько чертовски приятным, что я уже чувствовал, как мое тело начинает закипать во всех положенных местах.
— Возможно, раз или два ты говорил об этом.
Она сняла футболку и именно тогда, я увидел его.
— Ты носишь свой кулон.
Она кивнула, стоя в кружевной синем бюстгальтере и с кулоном в виде сердца, который я подарил ей в самом начале этого адского вечера.
— Когда мы переодевались, я не захотела его снимать, — она вскинула голову, встретившись со мной взглядом, и прикоснулась к сердцу кулона.
— Почему же? — спросил я.
— Потому что ты подарил мне его и сказал, что любишь меня и…
— Я не хочу, чтоб ты его снимала, — выпалил я, оборвав ее на середине фразы.
— … потому что ты сказал, что пойдешь ради меня на все.
— Пойду. С тобой, Брианна, я готов пойти на все и был готов с самого начала.
Я подписывался под каждым словом. Я знал, чего хотел. Я понимал это совершенно четко, и теперь не было пути назад.
Навечно во всем, детка...
Когда я потянулся к своей девочке и показал ей, как сильно в ней нуждаюсь, произнеся те же самые слова, я понял, что лучшей авантюрой в моей жизни стали не карты, а одна-единственная ночь на лондонской улице, когда красивая американская девочка пыталась скрыться в темноте, и я разыграл самую важную раздачу, которая мне когда-либо выпадала, и пошел... ва-банк.