Ах, вот как, – саркастически произнес Ник. – Значит, поменял портки и смылся. Интересно, а за что я тебе деньги плачу, а? Я тридцать лет пупок рвал, чтоб все кругом были довольны, а ты позволяешь парню, который ободрал меня как липку, вот так взять и смотаться? Господи Боже ж ты мой!
Сэмми виновато понурился. Его работодатель был представителем вымирающего племени: этот маленький сердитый человечек упрямо сопротивлялся распространившейся в последнее время практике, когда хозяева казино продавались крупным корпорациям, владеющим сетями гостиниц, и сурово расплачивался за свое упрямство. Как только «Акрополь» начинал терять прибыли, банк Ника тут же принимался слать ему сердитые уведомления.
– Простите, босс, – с несчастным видом пробормотал Сэмми.
– Что там насчет девчонки? – спросил Ник.
– Мы сегодня вечером настояли на ее аресте.
– Она внесла залог?
– Еще нет.
– А ты уверен, что она замешана?
– Уверен, еще как уверен! У меня все на пленку записано.
– Я тоже эту пленку видел, – напомнил ему Ник, жуя незажженную сигару. – И хоть убей, ничего такого не разглядел.
– Она подавала ему сигналы, – защищался Сэмми.
– Ты твердо знаешь?
– Ну конечно!
– Так почему сразу же не выкинул этого Фонтэйна?
– Потому что хотел убедиться, прокрутить запись еще несколько раз. Я не хотел выдвигать обвинения просто так.
– А сейчас ты убежден?
– Ну да, окончательно.
– На сто положительных процентов или как?
Сэмми скрипнул зубами. Порой ему казалось, что лучше уж жить на пособие, чем выслушивать всю эту Никову нудянку.
И Ник это почувствовал, доказательством чему стало еще более яростное пыхтенье незажженной сигарой.
– Что говорят в Комиссии по игорному бизнесу?
– На этот раз они не на нашей стороне, – признался Сэмми.
– Ты шутишь!
– Послушайте, – сказал Сэмми. – Я могу неопровержимо доказать, что Нола жульничала. Каждый раз, когда она смотрела на свою закрытую карту, она подавала Фонтэйну сигналы.
– И каким же образом?
– Когда у нее шла выигрышная карта, она опиралась на стол свободной рукой, когда же карта была плохая, она откидывалась назад.
– А в суде это сможет быть доказательством?
– Уайли нанял мне в помощь консультанта. Какого-то отставного полицейского из Нью-Джерси.
– Из Джерси? Ну нет, ты не шутишь, ты просто издеваешься!
– Он считается лучшим из лучших.
Ник в раздумье жевал сигару Эта идея ему активно не нравилась. Если комиссия не встанет на его сторону, дело в суде он проиграет. Но это не значит, что обвинение следует отозвать: как только пройдет слушок, что он сдался, так тут же в его казино, как мухи на падаль, слетятся жулики всех мастей.
– Давно она у нас работает? – спросил Ник.
– Почти десять лет.
– Раньше проблемы бывали?
– Нет, она всегда считалась очень надежной.
«Ие-йе-йе», – задумавшись, пропел Ник строчку из старой битловской песенки[10]. – Только вот этого не надо! Дилеры не становятся мошенниками в одночасье. Вполне вероятно, она надувала нас и раньше.
Сэмми глаза сломал, читая и перечитывая отчеты о работе Нолы Бриггс. Такие отчеты составлялись питбоссами каждую неделю и служили своего рода личными картами дилеров: там оценивались мастерство, внешний вид, приводились комментарии клиентов и, самое главное, указывался процент выигрышей и проигрышей дилера. Судя по отчетам, до сих пор Нола Бриггс была просто образцовым работником.
– Я так не думаю, – сказал Сэмми.
– Ты что, спорить со мной решил? – вскинулся Ник.
– Вы платите мне за то, чтобы я говорил правду, – уперся Сэмми. – И я честно отрабатываю свои деньги, вот и все.
– Рад слышать. – Ник встал и подошел к огромному, во всю стену, окну. Две недели назад ему пришлось уволить команду садовников, и лужайки уже поблекли и пожелтели. Когда-то у него было самое шикарное в городе казино, и играли здесь по-крупному, а потом – он и «мяу» сказать не успел! – его заведение превратилось в болото, где отираются неудачники да туристы.
– Как ты думаешь, почему она на это пошла? – поинтересовался Ник. – Из-за денег?
– Мы проверили ее банковские счета. На жизнь ей вполне хватало.
– Полагаешь, жадность обуяла?
– Нет, – возразил Сэмми. – Она сделала это назло.
– Назло кому? Неужто придурку Уайли?
– Нет. Назло вам.
Ник уставился в отражение Сэмми в стекле – так он еще больше походил на привидение. Да, глава его службы безопасности явно созрел для дома престарелых.
– Повтори-ка.
– Она сделала это назло вам, – повторил Сэмми. – Вы ее трахнули.
Ник аж подскочил, развернулся и ткнул Сэмми незажженной сигарой в грудь.
– Ну-ка, следи за своим грязным языком!
– Да, сэр.
– И каким же это образом я ее трахнул?
– Вы трахнули ее, – пояснил Сэмми, – вставив свой мужской половой орган в ее женский половой орган.
– Ты что, анатомии меня учить вздумал?! – прорычал Ник. – Кто, твою мать, сказал тебе, что я ее трахал?
– Уайли, – отозвался Сэмми.
– А он сообщил тебе, когда именно это предполагаемое действие имело место быть?
– Уайли сказал, что она появилась здесь лет десять назад. Дотащилась до Вегаса на своем драндулете откуда-то с Восточного побережья, и ее развалюха приказала долго жить прямо на нашей стоянке. Вы ее увидели и пригласили в свои апартаменты. Ну а потом – сами знаете, как это бывает, – бултых!
– Бултых?!
– Ну, в смысле, бултых в койку. Ник потер лоб, силясь вспомнить.
– Слушай, наверное, это случилось еще до того, как я бросил пить.
– Уайли и говорит, что как раз незадолго.
– Еще один скелет в шкафу, да?
– Боюсь, что так, босс.
Ник печально покачал головой. Пить он бросил десять лет назад, но все еще расплачивался за прошлые грехи. А пил в свое время он мощно, в результате чего целые пласты существования были начисто смыты из памяти – он почти ничего не помнил ни о первых своих двух женах, ни о пылких любовных увлечениях и во многом полагался на Уайли и других старых работников. А уж они-то не упускали случая напомнить ему о былых свершениях.
– Ты сказал, что девушка работала у нас почти десять лет. Как же получилось, что я ее в лицо совсем не знаю?
– А она работала в ночную смену. И когда это случилось, заменяла другую девушку.
– Она что, все десять лет в ночную смену работала?
– Уайли говорит, она сама так хотела.
– Странная какая девица! Так ты уверен, что у меня с ней что-то было?
– Ну, Уайли говорит, что ничего особенного, – пояснил Сэмми. – Говорит, вы с ней трахались с неделю. А потом что-то случилось, и вы разбежались. Но Уайли утверждает, что расстались вы по-благородному: дали ей работу, отправили на курсы дилеров, и с тех пор она была примерным работником.
– До этого случая, – сказал Ник.
– Да, до этого случая.
– Дай-ка мне посмотреть бумаги этой малышки.
Личное дело Нолы было не очень толстым – одни заявления на отпуск да отчеты питбоссов. С внутренней стороны обложки прикреплена фотокарточка, и он принялся внимательно разглядывать миленькую блондиночку с высокими скулами и ровными – явно от дантиста – зубами. Эти черты, хоть лопни, ни о чем ему не говорили, и он подумал, что переспал с ней всего-то раз, не больше. Ник снова глянул в окно: ко входу в его казино подкатил туристический автобус, оттуда вывалила толпа старушек. Бабули подпрыгивали от нетерпения – так им хотелось поскорее припасть к Однорукому Билли. Потом они отправятся в музей Либераче[11], а оттуда – к дамбе Гувера на пикник. Через дорогу от «Акрополя» располагался «Мираж», и у его подъезда выстроились в очередь длинные черные лимузины – там-то собирались серьезные игроки, и деньги крутились тоже серьезные.