Полилась тихая песня боли, сотворенная эмоциями духов в отеле «Алькотт». Поначалу это была диссонирующая мелодия, в которой высокие ноты звучали как кричащие голоса. Постепенно, по мере игры, тревога и боль покинули Билли, и музыка стала более гармоничной. Он закончил только тогда, когда почувствовал себя полностью очищенным и обновленным. Как долго он играл, Билли не помнил.
— Это было чудесно, — произнес чей-то голос. Билли обернулся и увидел санитара. — Я наслаждался.
— И долго вы здесь находитесь?
— Пятнадцать минут. Я проходил по коридору и услышал музыку. — Он подошел поближе. Это был крепко сбитый мужчина с коротко подстриженными волосами и зелеными глазами. — Это написали вы?
— Да, сэр.
Санитар остановился рядом с Билли, облокотившись на пианино.
— Я всегда хотел играть на музыкальном инструменте. Однажды даже купил контрабас, но из этого ничего не вышло. Думаю, у меня слишком неуклюжие руки. Как вас зовут?
— Билли Крикмор.
— Хорошо, Билли... Почему бы вам не сыграть еще что-нибудь? Для меня.
Билли пожал плечами.
— Я не знаю, что играть.
— Что-нибудь. Мне всегда нравилась фортепьянная музыка. Знаете что-нибудь из джаза?
— Нет, сэр. Я играю только то, что чувствую.
— Правда? — Мужчина присвистнул. — Хотелось бы мне так научиться. Попробуйте, а? — Он кивнул на клавиатуру с застывшей на широком лице улыбкой.
Билли взял несколько аккордов, а мужчина переместился так, чтобы ему были видны руки юноши.
— На самом деле я играю довольно скверно, — объяснил Билли. — У меня не было должной практики... — Внезапно он почувствовал резкий медицинский запах — крепкая рука прижала к его рту и носу мокрую тряпку.
Через минуту раствор хлороформа подействовал. Вначале «санитар» планировал использовать иглу, но передумал — тот, кто умеет так играть на пианино, заслуживает уважения.
Мексиканец, охранявший дверь снаружи, вкатил в часовню тележку с бельем. Билли уложили на самое дно тележки и засыпали сверху простынями и полотенцами. Затем тележку выкатили в коридор и спустили вниз на лифте. У подъезда госпиталя ее ждал автомобиль, а на маленьком аэродроме к югу от города — самолет. Перед тем как поднять тележку по трапу, Билли сделали инъекцию — он должен был проспать всю дорогу до Мексики.
58
Лунный свет отражался от водной глади. Уэйн включил свет, открыл стеклянную дверь и вошел в помещение бассейна. Он дрожал, а вокруг его глаз залегли синие круги. Юноша старался уснуть, но слова этой женщины не давали ему покоя. Он не стал принимать снотворное и спустил таблетки в унитаз, поскольку хотел сохранить ясность ума и поразмыслить над тем, что сказала Кемми.
Бассейн сверкал ярким аквамарином. Уэйн сел на низкий бортик. Он нервно дергался, а его мозг работал так быстро, что юноша почти ощущал, как сгорают его клетки. Зачем Кемми говорила всю эту чушь? Чтобы причинить ему боль? Она завидовала его силе и положению. Да, она просто завидовала!
У него опять заболела голова. Любил ли он когда-нибудь свою мать, спрашивал себя Уэйн. Почему все так изменилось? Почему все вышло из-под контроля? Он поднял руки и внимательно посмотрел на них. Где Генри Брэгг? В Мексике?
«У меня на ладонях кровь, — подумал он, — кровь».
Это было непорядочно — поступать так с Генри. Он был неплохим человеком. Но что же тогда за человек мистер Крипсин, если он приказал поступить так с Генри?
Конечно, отец велел ему полностью доверять мистеру Крипсину. «Но, — думал Уэйн, — отец не сказал, что купил меня у торговца детьми. Чья же кровь течет в моих жилах? И если отец обманул меня в этом, то почему он не мог обмануть меня и насчет мистера Крипсина?»
Неожиданно в голове Уэйна зазвенела отчетливая мысль: «Мой отец умер. Я хотел оживить его и не смог. Я видел, как засыпали землей его гроб. Он мертв».
Но кто же тогда приходит по ночам в его теле и желтом костюме?
Голова Уэйна превратилась в клубок мучительной боли. Колдунья мертва, и ее сын скоро отправится вслед за ней... Но почему же он ощущает вокруг себя Зло, словно чуму, о которой рассказывал мистер Крипсин? Юноша задрожал и обхватил себя руками, чтобы согреться.
Колдунья мертва. Он может спокойно вернуться домой. И Кемми права: надо столько сделать, чтобы наладить работу «Похода» так, как завещал отец, если, конечно, Джи-Джи в самом деле был его отцом. И только вернувшись в Файет, он узнает, кто в действительности его родители. Уэйн бессмысленно смотрел на воду. Так много решений предстоит принять. Здесь, в Палм-Спрингсе, он в полной безопасности... А церковь, которую они хотели построить?