— Ждите здесь, я скоро вернусь, — он скрылся в здании.
Я поймал на себе удивленный взгляд солдата и не поверил своим ушам, когда услышал:
— Мужик, а ты что куришь?
Я посмотрел на этого дебила, который мало того, что проявил абсолютное равнодушие, встретив в такой глуши соотечественника, так еще и службу несет спустя рукава. Словно стоит на проходной где-то в Москве.
— Сынок, давно ты здесь? — специально использовал снисходительное слово.
— Две недели, а что?
— Если так будешь халатно нести службу, домой вернешься без яиц. Черные их мигом отсекают для жертвоприношений, — пустив шпильку вернулся к своим.
Побледневший солдат выпрямился и сделав шаг вышел наружу, держа в поле зрения сектор возможного нападения. «Хоть так, но пусть будет дураку наука», — с этой мыслью присоединился к товарищам, с нетерпением ожидавших конца моего разговора.
Глава 25. Снова на коне
Смурнов попал в Ботсвану не по своему желанию: выпускник МГИМО, отлично владевший английским языком, он мечтал о туманном Альбионе. Но вместо него в Лондон поехали те, чьи отцы стояли выше по иерархической лестнице в МИДе. Почти все сотрудники российских посольств имели родню в МИДе, простому смертному попасть на работу за границу было крайне сложно. В Ботсване Смурнова не устраивало все: климат, микроскопические комнаты посольства, предосторожности, которые необходимо соблюдать в этой стране, отсутствие симпатичных сотрудниц. А связываться с местными — опасно из-за СПИДа.
А еще с утра день не задался. Посла не было, он с утра поехал в местный МИД. Пройдя в кабинет пару минут, Смурнов раздумывал, практически не сомневаясь, что слова того парня — ложь. Но его настойчивая просьба позвонить в посольство Иордании выбивалась из логики.
Он никогда не звонил в посольство в Аммане, их интересы не пересекались. Достав из красной папки лист с зашифрованными номерами секретной линии связи, Петр набрал по спутниковому телефону. Выслушав ответ, он отключился.
Никитин существовал, но больше месяца не работал в посольстве. Был отозван в Москву, на этом информация обрывалась даже для служебного пользования. Был соблазн позвонить в Москву, попробовать отыскать того Никитина по линии МИДа, но сам принять такое решение он не мог, надо было дождаться посла.
Он положил красную папку в сейф и направился к выходу.
Ждать пришлось недолго. Петр Иванович появился через десять минут. Выйдя во дворик, он огляделся. Я поспешно подошел, чуть не переходя на бег:
— Ну что?!
— Никитин больше не работает в российском посольстве в Иордании. Приходите после обеда, когда посол будет на месте. Боюсь, больше ничем вам не могу помочь, — помощник посла развернулся и ушел в здание, оставив меня стоять с открытым ртом.
«Да твою мать, чем же вы лучше негров?! Такие же ублюдки!» — хотелось все бить и крушить. Я еле сдержался, чтобы не перейти в ускорение и не надрать задницы и солдату, и этому мудаку Смурнову.
— Там проблемы со связью. Сами понимаете, Африка, — соврал я своим, чтобы не портить им настроение.
Сегодня Нат с племянниками уже обсуждали, что, если повезет, можно будет многих африканеров перетащить в Россию. Что касается морозов, так их предки были примерно с таких же широт, холодов эти люди не боялись.
— Связь чинят, просили подойти после обеда.
Нат на мои слова кивнул, подтверждая, что у черных руки растут из задницы и с ними очень трудно работать. Мы погрузились в фургон и поехали, чтобы нормально поесть и убить время.
Практически все заведения были закрыты, после нескольких кругов удалось одно открытое кафе, но еду пришлось ждать целый час. Нам некуда было торопиться, удобно расположившись, мы решили посмотреть новости и просто поглазеть в телевизор, висевший на стене.
После неудачного спасения Светлых Александра в аравийском море у берегов Сокотра, фортуна повернулась Никитину задом и даже пустила газы. Его не просто отозвали в Москву, его перевели в отдел Проскурнова на должность аналитика. Аналитики — это такие книжные черви, рисующие диаграммы и графики, и по ним выясняющие вероятность события. Владимир скучал по прежней работе, связанной с перелетами, новыми странами и шпионской деятельностью, которой он заболел еще с малых лет.
Зазвонил телефон внутренней связи, и мужчина с ненавистью посмотрел на аппарат. Опять какой-нибудь оперативник или куратор нелегальных агентов, сейчас поручат провести аналитику того или иного возможного сценария.
— Никитин!