С горем пополам мы добрались до укрытия, больше всего походившего на прикрытую густым лапником нору крупного животного ― из мебели там были только лавка, крошечный стол у земляной стены и самодельная печь. Но выбирать не приходилось, из грустного бреда Бадди стало понятно ― не выздоровев, он не сможет отправиться в свой мир, а значит, примерно через шесть дней мерзкое «нечто из шкатулки» разорвёт нарушительницу клятвы на куски. Возможно, напоследок закусив сахарными косточками ― такой расклад курсанта Ваари Тэй точно не устраивал…
И я, во всех смыслах, засучила рукава ― при тусклом свете старой лампы наспех прибралась в землянке, усадив почти ослепшего напарника на лавку, и велела ждать моего возвращения. Страшно вспоминать, как тяжело обречённой на смерть неудачнице дались эти несколько дней борьбы за здоровье Бадди. Пришлось вернуться в Академию, где, как и предполагалось, царила полная неразбериха. Всеобщая суета и паника, расчистка завалов и поиски уцелевших ― в такой нервозной обстановке никто не обращал внимания на подозрительные метания курсанта Ваари Тэй, успевавшей изображать бурную деятельность в лазарете и ловко исчезавшей с «поста» при первой же возможности…
Так много я ещё не воровала со времён проклятого приюта, научивший бедовую девчонку многим сомнительным, зато крайне полезным для выживания вещам ― да хранят демоны его толстые стены, за которыми неслышно стонов несчастных детей… Зато у Бадди появилась постель, еда, лекарства от ожогов и даже ночной горшок. Я прибегала к нему, как только могла, чтобы накормить, натаскать воды для умывания, постирать бельё, но, прежде всего, узнать:
— Как, ё-моё, здоровье, напарник? Сможешь переместиться, а?
И в очередной раз считая, сколько осталось времени до «казни», стиснув зубы, биться головой о стену, слыша трогательное, чтоб его:
— Прости, Ваари, не могу, сил не хватает… Клянусь, этого не должно было случиться, обычно приступы накрывают меня раз в полгода…
Отдышавшись, зачем-то спрашивала, заранее зная ответ:
— Как думаешь, когда тебе полегчает? ― надеясь на этот раз услышать что-нибудь ободряющее. Но снова подобно пощёчине звучало грустное:
— Обычно за неделю всё проходит, иногда даже раньше…
Заканчивался этот никчёмный разговор предсказуемо:
— Ты уж постарайся, Бадди. У меня осталось всего пять… четыре… три… два дня…
Но сегодня считать уже не было смысла ― если и завтра с утра он не сможет… Значит, остаётся только молиться, хотя раньше это не помогало. На этот раз его голос звучал как-то по-особенному:
— Ваари, сделай для меня ещё кое-что…
Я горько усмехнулась, еле сдерживая слезы отчаяния:
— Да всё что пожелаешь, господин «мастер на все руки», чего уж теперь…
Он вздохнул, слова давались ему непросто:
— Проводи, пожалуйста, к озеру ― хочу вымыться, сегодня мне уже гораздо легче, и глаза снова видят, хотя и плохо…
Кивнула без энтузиазма:
— Легче ― правда, что ли? Рада за тебя, пусть хоть одному из нас повезёт… Пошли.
Пока Бадди плескался в тёплой воде, я сидела на берегу, наверное, в последний раз любуясь розовым закатом и бросая камушки в воду, которые, конечно не нарочно, почему-то точно попадали в то и дело охающего напарника. Должна ли я была его ненавидеть? Наверное, из-за него моей жизни завтра предстояло оборваться самым неприятным способом, но, видно, в душе уже всё «перегорело», и злости не было ― только тоска и досада, что так и не удалось свершить свою месть…
Когда он сел рядом, я даже не подняла опущенной на руки головы, и чужое горячее дыхание у щеки до дрожи меня напугало. Сердито посмотрела на него, готовясь «взгреть» идиота за дурацкие шутки, но не смогла, разглядев в полутьме летних сумерек, что глаза Бадди снова полны синевой. В горле почему-то пересохло:
— Тебе и правда лучше?
С ним явно что-то было не так ― он неожиданно взял моё лицо в мокрые ладони, и, даже померещилось, что его «нахально» вздёрнутые шрамом уголки губ дрожат в смущённой улыбке:
— Есть лишь один способ ускорить выздоровление, Ваари…
Сердце, казалось, билось уже в горле, а голос хрипел от возбуждения:
— О чём ты? ― вопрос был, конечно, лишним ― я итак прекрасно поняла, что «тихоня» имел ввиду…