а-то встретили в Маркарте. Он поднял ту тщательно прилизанную часть полос, закрывавшую половину его лица, и продемонстрировал жуткий шрам, проходящий через половину его лица. И, разумеется, рассказал историю его получения. Как выяснилось, раньше гильдией воров командовал некий Фрей, не самый приятный тип, и за время его правления "Фляга" влезла в долги и практически опустела. В этом все, правда, винили кого угодно, только не главу, что выдавало в этом неведомом Фрее весьма хитрого политика. Он был дружен с Мавен, которая помогала гильдии не попадаться на глаза властям и устраняла особо явные угрозы их конспирации. Поговаривали даже, что ради этого ему приходилось спать со старухой, но подтверждений этому у Руна не было - мол, свечку не держал. Однажды "голубки", видимо, поссорились, так как во "Флягу" ворвались имперцы. Каждый из тогдашних гильдейских воров был крайне силён сам по себе, они были слаженной командой, но вояки были к этому готовы... и их было слишком много. Не выжил никто, кроме Руна, который чудом выполз из "Цистерны" через чёрный ход, истекая кровью, и, к счастью своему, попался на глаза доброму конюху, с которым я уже была знакома. Бриньольф тогда был на задании, а Карлию гильдия изгнала, подозревая в убийстве Галла, предшественника Фрея на посту лидера. Рун долго приходил в себя и залечивал раны, и однажды в дом конюха явилась Карлия, объяснила, что и к чему, и предложила возродить гильдию. Бриньольф присоединился к ним позднее, и откуда он вообще взялся, вор так и не вспомнил: эльфийка закрылась в своей комнате и не выходила из неё несколько дней, а потом вышла уже в компании вербовщика. Как он там оказался так и осталось загадкой, но бедолага-рыжик был бледен, словно нежить, и покрыт ранами, едва ли совместимыми с жизнью. На логичный вопрос "Как?" Бриньольф ответил, что понятия не имеет, и задал аналогичный вопрос старым друзьям, которых, кстати, тоже не сразу узнал. В моей голове сложилась теория, что Бриньку Карлия попросту воскресила, как всякую нежить, и он является её марионеткой, а не настоящим собой. Но это было не слишком правдоподобно, потому я решила попросту об этом не думать - меня не касается, а значит, не так уж и важно. Мавен к нам, кстати, совершенно перестала заглядывать, что сама, что со своими головорезами. Редкие случаи, когда мы сталкивались с ней в "Пчеле" во время пьянок, не заканчивались ничем, кроме сухого приветственного кивка. Стало быть, Карлии удалось рассчитаться со старухой... гильдия стала самостоятельной. Учитывая её историю, леди босс совершила невозможное. Тем временем мы с Маркурио уже покинули "Нору" и двигались к таверне за мешками с провизией. - А почему Кирава снабжает нас? - вдруг спросила я, - Она нам что-то задолжала? - Угу, - Маркурио галантно пропустил меня вперед, придерживая дверь, - Мы помогаем ей с поставками, она снабжает наших агентов провизией - всё взаимно и честно. Мы двинулись к стойке, привычно лавируя между неустойчивыми пьяными телами. Ближе к центру зала звенел голос какого-то барда, поддерживаемый негромким звоном лютни и гулом толпы - видимо, он пел что-то очень популярное. Возможно даже, "Песнь о Довакине", которая стала едва ли не гимном с тех пор, как вести о вступлении "Драконорожденных" на императорский трон докатилась до Скайрима. Знали бы все эти люди, что сейчас ими фактически правит аж настоящий красный дракон, третий по силе среди своих собратьев, думаю, они бы двинули в столицу в общем порыве свергнуть "тирана". Но, поскольку они были уверены, что правят именно Драконорождённые, вместо негатива простые пьянчуги испытывали гордость и радость: всё-таки, на троне сидели "норд" и "скайримский босмер, так что тоже почти норд". Наслушаться их рассуждений мне случилось за все те пьяные выходные с Маркурио, которые мы проторчали за одним из здешних столиков. Аргонианка бросила на нас беглый взгляд и вручила пару мешков, которые уже приготовила заранее. Набор продуктов стандартный, правда, мешки в этот раз были похожи на настоящие походные рюкзаки, и выдавала она их по одному: габариты были поистине королевские. Обрадоваться огромному количеству халявного спиртного я не успела: габаритность мешкам придавала привязанная к дну тщательно сложенная палатка, которую я чудом узнала в мотке сшитых между собой шкур. Мы двинулись к выходу из таверны: долгие церемонии не требовались. Аргонианка, едва передав нам мешки, уже вернулась к ворчливому обслуживанию слушателей заезжего барда. Мы добрались до извозчика в полном молчании, погруженные каждый в свои размышления. Маркурио, как оказалось, вообще не был любителем светских бесед по ходу выполнения заданий: наши прошлые вылазки этому успели меня научить. Короткие переговоры относительно самого задания не в счёт: это было больше похоже на раздачу указаний, а не на милую болтовню. Пообщаться мы могли только в "Цистерне", "Фляге" или "Пчеле" и, как правило, для этого требовалось энное количество спиртного. Мой ненаглядный тогда раскрепощался и начинал свои попытки обучить меня магии, практически бесплодные. Мелкие огненные шарики и слабые разряды электричества, которые иногда срывались с моих пальцев, не могли никого толком ранить: максимум, на что хватило бы моих способностей - развести костёр из заранее сложенных сухих веток. Фактически как маг я могла именоваться одной большой зажигалкой, но перспектива подкуриваться движением пальцев меня всё-таки радовала. Проблема отсутствия необходимых для этого сигарет, однако, чуть-чуть уменьшала моё ликование. Повозка, дрогнув, двинулась в сторону Айварстеда. На Скайрим опускался вечер: вариант передвигаться по гипотетически опасным дорогам днём гильдию воров почему-то не устраивал. Впрочем, возможно, так везло только нам: всё-таки, это был второй раз, когда нам с Маркурио для выполнения задания понадобилось куда-то уезжать из Рифта.